Рассказы

Мы ведем наш репортаж из студии, где включено множество приборов, горит свет, ест бутерброды звукорежиссер, и где перед микрофоном сижу я, готовый отвечать на ваши глупости. Первым мы рассмотрим заплаканное письмо молодой совсем еще девушки, задавшейся риторическим вопросом «Почему нет Принцев и почему я не Золушка», запечатленный ровным шрифтом Times New Roman. Уважаемая слушательница. Вы не правы. Утрите слезы и слушайте меня. Как это нет настоящих принцев? Я знаю поименно как минимум одного. Это благородное, как метал, лицо прописано в Англии, и его паспорт зарегистрирован на принца Чарльза (мне, правда его паспорт не показывали, и, может быть, он там и не так себя именует, но суть остается неизменной). Староват, правда, и женам его не везет – опасайтесь его. Я даже скажу: не ездите в Англию, не смотрите скандальных новостей и не присутствуйте на похоронах его жен. В других местах его не увидеть. Впрочем, есть еще принцы, и не мало. Место их компактного проживания - средний и ближний восток (восток бывает еще дальний, крайний и тундрой). У них, к сожалению, есть один недостаток - они обычно азиатской национальности, и поэтому горбаты носами и кошельками. Последнее, подозреваю, нужно рассматривать как достоинство. Думаю, это мнение имеет право на жизнь, на смерть и на похороны. Но прежде чем паковать чемоданы и покупать билет, прошу обратить внимание на мерзкую традицию: у этих принцев к дому обычно пристроен 5-10-ти-этажный сарайчик, именуемый гаремом, в котором томятся многочисленные тамошние (азиатские) золушки. Поэтому, наверное, мечтать о таком принце не очень то и стоит. Распаковывайте чемоданы! Теперь вернемся к золушкам. Хорошо, пусть принцев мало, и они все не те. Зато природа одарила нас возможностью быть золушками. Никто не мешает нам стирать, готовить, и вообще всячески хлопотать по хозяйству, мечтая о принце (мужские модификации серийной модели "золушка" мечтают о принцессах). Вздрогнули? То-то. Так что если вы не золушка, это даже вам очень повезло на самом деле. А мы переходим к следующему вопросу, неожиданно пришедшему к нам с почтальоном. «Уважаемый ведущий передачи «Утрите слезы»!» - пишет рыдающий ребенок определенно женской наружности, если судить по приклеенной фотографии. «Я буду сдавать экзамен на права по вождению и боюсь с треском провалиться!» Объясняю. С треском ты не провалишься. Во-первых, у машины пол довольно крепкий. И вряд ли тебя заставят ездить на танке, чтобы ты провалилась на деревянном мосту. А во-вторых, вождение - не такой уж и сложный тип занятий, чтобы вообще его бояться. Давай проведем пробный тест. Ответь на следующий несложный вопрос: «Кто на перекрестке проедет первым?». Варианты: а) кому зеленый свет; б) у кого масса больше; в) у кого двигатель мощнее; г) у кого вооружение лучше. Твой вариант? Колеблешься между в) и г)? Хорошо, упростим задачу. Новый вопрос прозвучит как «Можно ли давить пешеходов?». Выбирай из а) нельзя; б) можно; в) только если перед этим выпить и г) нельзя, но если очень хочется, то можно. Склоняешься к четвертому? Тогда, девушка, ездить тебе пассажиром, и то пристегнувшись. Хватит слез, открывай правила дорожного движения на первой странице и – вперед. А мы тем временем успокоим третью слушательницу нашей передачи. «Ведущий!», внезапно начинается ее e-mail, «у меня дрожат руки, не пила, а от волнения. А потому я плачу. Ты не знаешь, что со мной?» Дорогая анонимная женщина, я знаю очень мало, а меньшего всего на свете я знаю, почему ты волнуешься. Если бы знание могло иметь отрицательный знак (Тут слушатели вправе воскликнуть, что отрицательное знание есть глупость, но я отмету эти выкрики, ибо что же тогда получается? Отрицательная глупость есть мудрость? Но это же парадокс, который пока не поддается философскому осмыслению.), то у меня незнание опускается ниже нуля где-то на пять баллов по шкале Рихтера. Потому я могу строить только догадки по этому поводу, например такие. У вас там в славном городе N-ске меняется погода. У вас глубокая ночь, кромешная тьма, неба не видно. Но твой аппарат "Волнение 8.0" (самая последняя версия) действует по принципу экспертной системы, т.е. на основе неполных данных (вернее их отсутствия) предупреждает тебя о том, что возможно у вас произойдет цунами. "Цунами у нас быть не может", законно возразишь ты, покрывшись пятнами от злости, слушая эти невозможные предположения, и будешь права на 124.987%, и посему эту возможность мы отбрасываем, сжигаем, насилуем, убиваем, грабим... Но нет, на самом деле ты забыла на работе сценарий очередной своей передачи. Эта будет твоя самая лучшая передача. Такого еще не слышал никто, не видел никто и не нюхал никто. Сигнализация у вас на работе так себе, слышно ее только за три квартала, и поэтому к вам постоянно ходят табунами конкуренты. По ночам. В изменчивую погоду. И они могут похитить этот самый драгоценный на свете клочок бумаги в 329 страниц. И тогда ничто не удержит конкурентов от головокружительного взлета, а ваше радио - от голововращательного падения вниз. Ах, ты не пишешь сценариев? Тогда эту возможность я уничтожаю силой одной оставшейся у меня мысли. Ты встретила мужчину. Я не говорю, что ты никогда их не встречала - этих тварей еще немало ползает по земле. Хотя их уничтожают всеми доступными на сегодняшний момент высоты полета технической мысли способами - недожаренными котлетами, манной кашей и тому подобными препаратами. Но этот мужчина был особенный. Потому что он был необычный. Он выделялся из толпы, как взрывающийся ракетоноситель на фоне голубого (с оттенками приближающейся грозы) неба. Потому что это был высокий китаец-блондин. Озадаченная этим феноменом, ты и волнуешься... Увы, время нашей передачи иссякло, так же как и терпение нашего звукорежиссера. Мы прощаемся с вами – приберегите свои слезы до следующих наших выпусков, и мы обязательно их вам утрем. До новых встреч!

Эта поездка задумывалась еще очень давно, однако вдруг в начале лета она стала реальной как никогда. Дабы превратить реальную возможность в возможную реальность, мы договорились с чехом, что он пришлет приглашения. О, дальше начались злоключения, которые продлились целый месяц. Итак, чех выяснил, что для приглашения нужно иметь $1500 на счету в банке. Оного, как и оных, у чеха не было. Неделя ушла на то, чтобы деньги занять и положить на счет, потом пришло откровение - такая сумма достойна только одного приглашения, для второго нужно столько же там же. Видя несколько обескураженное лицо чеха, в той самой организации ему посоветовали прийти на следующей неделе с той же самой справкой из банка. Вот так работают официальные лица в Чехии... Но вот приглашения отправлены, получены, и поставили перед нами проблему - получить визу. А надо сказать, что мы очень ленивые. И пришла нам в голову гениальная мысль - доверить получение визы какой-нибудь достойной организации. И пошли мы в эту организацию, и получили такую информацию: виза 100$, перевод анкеты на чешский - 10$, плюс командировочные курьеру, плюс страховка 10$. Получилась достойная сумма из ничего. Почему, вопросили мы удивленно. Потому, снисходительно отвечали нам, что сейчас хвосты очередей в чешские посольства извиваются по окружающим посольства улочкам во всех направлениях, и только мы сможем спуститься на здание посольства с вертолетов, проникнуть в него через подвал и сделать все на пару десятилетий раньше. Мы решили им не верить, и сделали первую умную вещь за тот месяц - позвонили в санкт-петербургское консульство посредством телефона и своих пальцев, и были поражены информацией, что во-первых, в Чехию больше не нужны приглашения; во-вторых, очередей никто не наблюдает; в-третьих, виза стоит всего 23$; в-четвертых, перевести анкету на чешский сможет любое грамотное шимпанзе, следуя указаниям на стене; и далее в том же духе. Итак, в один день мы получили сразу два набора чувств, от полной обескураженности до воодушевления. Уезжая из Питера, решили мы заглянуть в вокзальный компьютер, есть ли места на нужное нам число. Нет мест на нужное вам число, заявил компьютер и нагло завис. Есть ли места на нужное нам число плюс один день, спросили мы у другого. Не-а, ответил он, и очередь за нами заворчала. Есть ли на дату плюс два дня, теряя терпение, взмолили мы. Нет конечно же, весело мигнул компьютер, втаптывая нашу надежду в грязь пола билетного зала Московского вокзала. Пребывая в глубокой депрессии целый день, мы решили рассеять последние сомнения, сходив в петрозаводский так называемый сервисный центр. Отличается он от обычной кассы тем, что там нет очередей и наценка 30 процентов на все билеты. Наверное, это как-то взаимосвязано. Но нам было все равно, потому как цена билета примерно 2000 рублей (ах да, в ходе повествования, я забыл упомянуть, что из экономии средств решено было ехать на поезде - всего 90$ в одну сторону). И там нам вернули отличное расположение духа, а также продали билеты на нужное число. Компьютеры - sux, решили мы и ушли в... Впрочем, я преувеличиваю, ибо так мы думали только первые три минуты, и только про конкретные компьютеры. В назначенный день мы сели в Санкт-Петербурге в поезд, с интересом знакомясь с обстановкой вагонов международного класса, и протряслись в нем более сорока часов. Трясясь, мы иногда (примерно 12759 раз) выглядывали в окно, где открывались интересные временами виды. Например, Белоруссия либо построила потемкинские деревни вдоль железной дороги, либо процветает; а польские крестьяне, специально чтобы озадачить пассажиров поездов, нарезали свою территорию на полоски размером 50 метров на 2 километра, и засадили их совершенно разными культурами. Кстати, еще на вокзале мы заподозрили нечто неладное. Неладное заключалось во времени прибытия поездка в конечную точку нашего путешествия - Карвина У Петровице. Чех, которого я дальше буду именовать Алеш, ибо его именно так и зовут, утверждал, клятвенно божился, и всячески уверял меня, что поезд приедет куда надо в шесть утра. Сам я же видел и слышал, что поезд придет куда надо в час ночи. К своему несчастью я решился положиться на мнение Алеша, как большого специалиста по выживанию в Чехии, ибо он там прожил все свои 26 лет. А теперь представьте себе - ночь, где-то рядом польская граница, а потому вдалеке бродят разноцветные пограничники, нас ссаживают с поезда, и платформа пустая. Невольно начинаешь думать о нехороших вещах, ежиться в ночном легком дождичке в поисках ценной мысли, как быть дальше - местность незнакомая, говорящая на малопонятном языке, местных денег отсутствует (вот дураки то!), и есть только адрес, с которым неизвестно к кому обратиться в столь поздний час. Переживание? Еще какое! Адреналин впрыснул куболитрами, депрессия подкатила незаметно, и обострилась до предела, сформулировавшись в несколько очень крылатых фраз по поводу мыслительных процессов некоторых людей вообще, и отдельных людей в частности. Вышли мы на крыльцо вокзала, грустные, с нецензурными выражениями на устах и усталостью на лицах, чуть подмокшие, и стали стоять, глядя на приближающиеся фары некоего автомобиля. В тумане смотрелось это вполне сюрреалистично. Автомобиль подкатил к крыльцу вокзала, открылась пассажирская дверь, и вышел оттуда человек, обратившийся тем самым Алешем, к которому мы и ехали. Переживание? Еще какое! Адреналин впрыснул куболитрами, депрессия исчезла без следа. Оказалось - мама Алеша решила позвонить на вокзал, предчувствуя недоброе, просто ради успокоения себя. В телефонную трубку ей сказали, что поезд две минуты как прибыл. От вокзала до самого городка примерно 5 километров, и они пронеслись по этому расстоянию за считанные секунды. Я снимаю кепку перед женской интуицией! В машине наступил первый опыт общения вживую, причем мама Алеша по-английски не говорила, но немного знала русский (она не использовала его 15 лет, и смогла составить более-менее правильные фразы - потрясающе!). Алеш же прекрасно знал English, причем так сжился с этим языком, что ругался исключительно как «shit», «f**ken shit», «f**k that shit», и так далее. Это было забавно - просыпаешься утром, а хозяин уже носится по квартире, что-то роняя, и приговаривая "shit!". (А надо сказать, что это было хорошо слышно, так как в квартире начисто отсутствовали двери – одна из причуд Алеша.) Он немного неуклюжий, но настырный, и это сочетание доставило нам несколько забавных минут. Например, в Праге он решил, что мы будем пить вечером вино. Причем там какое-то французское, и именно специфической марки. Потом он споткнулся, сказал «shit!» и разбил бутылку. Но не тут то было: чуть не опоздав на поезд, он купил это вино еще раз, причем в магазине, где мы его добыли в первый раз, вина не оказалось, и ему пришлось сбегать в другой. Но обратно к первому дню... Как раз к нашему приезду Алеш решил переформатировать винчестер и переставить WinShit (это он его так называет). Из-за его ошибки во времени мы застали это безобразие в самом разгаре, при нас лихорадочно доставлялись какие-то программы. Мрачно взглянув на настройки WinShit по умолчанию и ловко переглянувшись, мы приступили к перенастройке всего этого под себя. Алеш открыл для себя много нового и познавательного при этом, с грустью наблюдая и слушая, как из его компьютера делают не его компьютер. Мы даже поставили русский язык, и строчили домой письма, не имея русской клавиатуры. Лично я порадовался своим пальцам, которые запомнили, где какая русская буква находится. С собой в Чехию был взят цифровой фотоаппарат, на котором было произведено примерно 1000 снимков. Получился компакт-диск длиной в 706 Мб, причем несколько десятков фотографий было забраковано, и в этот сборник не попало. Первые штук 20 были сделаны в первый же день. День выдался дождливым, что подпортило радостное настроение приехавших, т.е. нас. Прогулки по маленькому симпатичному городу - это здорово, но нас манили к себе большие приключения и города, вроде Праги, или какие-нибудь безобразно старинные замки. Как стало традиционным во время этой поездки, изначальные планы были отвергнуты, и все было выполнено безрассудным экспромтом, однако получилось вполне хорошо. А планировали мы изначально арендовать машину, чтобы полностью не зависеть от транспорта в нашем путешествии. Как нетрудно догадаться, если судить по началу всего этого безобразия, арендовать машину нам так и не удалось. Алеш потихоньку погружался в одну из своих депрессий, отчаянно названивая по телефону и приговаривая "shit", пытаясь найти устраивающую нас вид транспорта автомобильного типа. Мы же просто предавались первым дням отдыха, прекрасно зная, что ситуация прояснится в самый последний момент и самым приятным для нас образом. Так оно и произошло, но об этом позже. Свое познание Чехии мы начали с городка Острава, побывав в местном эквиваленте Кижей. Деревянное зодчество для карельчанина – не новость, поэтому мы слегка очень сильно заскучали. Алеш тоже заскучал, так как наблюдать за двумя маньяками, один из которых на все смотрит только через видоискатель фотоаппарата и только и может что вымолвить "какой бы это мог быть кадр, если бы не (освещение, руки, фотоаппарат, землетрясение, вот те двести японских туристов, и т.д.)", а второй во все заглядывает только через камеру. Алеш настолько заскучал, что даже тоже стал искать всяческих букашек, готовых позировать. Оживление внесло лишь посещение деревеньки, посвященной мельницам. Пока все чешское население экскурсии слушало чешского экскурсовода на чешском же языке, мы делали очередную уйму фотографий, демонстрируя наглое пренебрежение знаниями, которые изрыгала экскурсионная девушка… День кончился "путешествием в никуда" – Алеш заблудился, и вместо ожидаемой большой высокой и старинной башни мы попали на какую-то плотину, откуда были эвакуированы машиной алешевой мамы. Прага так манила собой, что оттягивать ее посещение было уже некуда. И тогда мы задумали Большое Путешествие. Мы даже близко не представляли, насколько оно будет утомительно в реализации, однако с калькулятором в руках, и с Алешом в качестве штурмана, склонившись над картой Чехии, мы рисовали маршруты, которым не суждено было сбыться. Аренда машины была отвергнута в пользу поезда, вещи были упакованы (как мы были наивны, когда выбирали нужное!) и будильник был поставлен на четыре утра. Кое-кто даже сумел утром проснуться и разбудить других, мы успешно сели в поезд, и Путешествие началось. В поезде, надо сказать, приключился конфуз. Алеш привел нас в вагон и посадил на места. На местах были нарисованы номера мест, отсутствующие в наших билетах, но мы доверились Алешу как дети. А что, подумали мы, он тут живет и он тут ездит. Он знает. Оказывается, Алеш не знал. Нас с позором выгнали, и мы пошли искать свободный столик, чтобы позавтракать. Столик нашелся в вагоне для курящих, Алеш же отправился поискать свободное купе. А теперь внимание, картина: сидят двое русских и завтракают в поезде. Вся чешская общественность медленно балдеет от такого зрелища, а двое русских, нисколько не смущаясь этих взглядов, поедают бутерброды, йогурты и другие продукты (причем йогурты поедались специальным образом, а именно - в них крошились фрукты). Курящая общественность даже перестала курить от такого очевидного-невероятного. Картину дополняет подошедший контролер, явившийся в образе весьма необъятных размеров женщины. "Ваши билеты," – потребовала она. Возможно, она даже имела на это право. Опа, подумали мы одновременно, билеты то у Алеша, Алеша тут нет, а у нас тут даже на двоих нет стольких пальцев, чтобы объяснить это контролеру. Я срываюсь и уношусь вперед на поиски Алеша, чтобы рассказать ему это занятное происшествие, ожидая выстрелов в спину. Выстрелов не было, а Алеш нашелся через два вагона. Мы с ним мило посмеялись над нашей недальновидностью, после чего Алеш похлопал по карманам и сделал квадратные глаза. Билетов НЕ БЫЛО. Надо сказать, что бесплатный проезд стоит в Чехии весьма дорого – 500 крон на одно нахальное лицо. Жалко было отдавать такие деньги такой несимпатичной на вид контролерше, и тут мы вспомнили: билеты лежат на столике в вагоне, куда мы забрались с самого начала! Алеш побежал туда, я же, отдышавшись и проговорив в кулак половину своего запаса ругательных слов, поворачиваюсь и наталкиваюсь на ту самую контролершу. То ли блеск в моих глазах, то ли вымученная улыбка, но меня она не остановила. В вагоне для курящих встречаем Алеша, который отдает билеты и убегает вперед, и в это время рядом с нами вновь возникает контролерша. И вовсе она не собиралась меня отпускать, просто она медленно бегала. Когда инцидент уже был исчерпан, контролерша, каждый раз проходя мимо нас, улыбалась странной натужной улыбкой и тайком крестилась. Все закончилось благополучно, под звуки рассасывающегося по крови адреналина мы завершили завтрак и поехали дальше в столицу Чехии, на каждой станции просыпаясь от объявлений "Просим позор!". Не то чтобы чехи были очень совестливые, это так у них привлекают внимание. И вот поезд прибыл… Про Прагу бесполезно говорить, Прагу можно только смотреть. Потрясающая архитектура, величественные здания, и множество народу. Дома построены вроде бы по тем же самым правилам: стены, крыша, стеклянные окна и открытые двери магазинов, однако что-то неумолимо старинное и печальное прячется в трещинах штукатурки. Постаравшись сузить глаза до привычных размеров и мужественно сжав челюсти (чтобы нижняя не билась больно об коленку), отдавшись экскурсионным инстинктам Алеша, мы потянулись в центр города, чтобы увидеть самое главное в этом городе – Карлов мост. Наш путь лежал через Главную Площадь (имел позор забыть ее название), знаменитую часами с всякими забавными фигурками, якобы выходящими каждый час и проделывающими что-то занятное. Но увы, потраченное на стояние перед часами время прошло впустую: фигурки так и не проявили себя. То ли выходной, то ли мы не разглядели плаката пять на десять метров с надписью, что они в ремонте. Это было некоторым разочарованием… Чем ближе к Карлову Мосту, тем больше Прага превращается в сувенирную лавку. Сувениры были везде, возникало впечатление, что даже плавающие под мостом лебеди – это тоже сувениры, и их можно купить. Пересечь мост быстро не удалось. И не только потому что народу топчется по нему уйма, но и из-за желания сделать фотографии всех его скульптур. По две на каждую. Скульптур, кадров в цифровом фотоаппарате и даже терпения у Алеша было много, поэтому только уже ближе к началу середины первой половины дня мы начали подниматься наверх, к собору, величественно возвышавшемуся в лесах вокруг своей третьей несуразной башенки где-то вдалеке, и к пражскому замку. Этот поход в логово чешского президента отнял у нас последние силы, хотя и подарил множество прекрасных видов. Особенно нам понравилось внутри собора, потому как, похоже, это был единственный собор, где можно было снимать официально, а не всем кто смелый. Истраченные силы необходимо было каким-то образом восстанавливать, что и было проделано методом поиска доступного по ценам ресторанчика. Как ни странно, в самом центре Праги, в пяти шагах от Карлова Моста, такой был обнаружен. Смешно, но мы никак не могли решить для себя, испанский он или мексиканский, потому как звучали весомые аргументы в пользу как того, так и другого варианта (хотя возможно, что этот ресторанчик вообще итальянский). Не отступая от русских привычек, мы решили съесть обед из двух блюд, как это и полагается в России, и заказали нечто под названием "гаспачо", так как оно стояло в разделе "супы", и по порции спагетти. И тут мы сделали для себя два открытия: 1) всегда нужно смотреть на массу предлагаемого блюда и соизмерять ее с возможностями своего желудка и 2) вегетарианская пища в тарелке занимает гораздо больше места, чем обычная. Кстати, подлый Алеш об этом догадывался и супа себе брать не стал. Когда принесли это гаспачо, приключился очередной конфуз – поданы были две солидные тарелки наваристого бульона, а также деревянный поднос с нарезанным в мелкие кубики поджаренным хлебом. И никакой инструкции, как это поедать. Посовещавшись, даже с привлечением ухмыляющегося Алеша, было решено хлеб покрошить в бульон. Судя по тому, что вокруг не раздалось взрывов смеха, мы не ошиблись. Употребив все это в пищу, мы почувствовали, что есть уже не хотим, тем более еда была обильно сдобрена красным вином (ставшим традиционным спутником всех наших обедов во всех ресторанах). Но тут принесли спагетти, объемы которых повергли нас в легкий шок. В общем, с трудом, но одну порцию на двоих мы смогли поглотить. Вторую часть дня мы потратили на то, чтобы зачем-то залезть на местную watch tower, видимо чтобы убедиться, что все крыши в Праге – красные. Преодолевая все возрастающее сопротивление ветра и не желавших двигаться рук и ног, мы исполнили этот долг перед собой, запечатлев на камере процесс подъема. На экране телевизора это смотрится, как постоянное мелькание задницы Алеша. Алеш, когда это увидел, пришел в дикий восторг, восклицая "fat ass! it's my fat ass!!", но подозреваю, что этому способствовали литры потребленного пива. По слухам, посмотрев пленку второй раз, он записался в тренажерку, но это совсем другая история… Как бы там ни было, но побродив еще немного и запачкав Лидии брюки, мы постепенно стали овладеваться желанием принять горизонтальное положение. Решено было ехать в кемпинг, где у нас была забронирована дача. В Прагу мы возвращались еще несколько раз, но уже не испытывали того благоговения, как в этот первый. Это потрясающий город, но наружно-фасадную его часть можно осмотреть довольно быстро. Конечно, мы заглядывали и внутрь некоторых достойных достопримечательностей, например, посетили супермаркет, расположенный под землей, но ощущение новизны ушло безвозвратно (В одном из магазинов находится самая потрясающая статуя, какую нам только приходилось видеть. Во-первых, она подвешена к потолку, а во-вторых, изображает всадника, сидящего на перевернутой вверх брюхом лошади. Мы аплодировали буйной фантазии какого-то скульптора.) В поезде мечты сводились разве что к душу, и поддерживаемые именно этой мыслю, усталые и слегка взвинченные, мы прибыли в кемпинг. А что такое кемпинг? Это лагерь для автомобилей, однако для тех, у кого автомобилей нет, но денег на гостиницу жалко, там есть такие небольшие домики, гордо именуемыми «дачами», типа сарайчиков с окнами, дверями и кроватями. В одном из таких мы и оказались. Случилось, что по каким-то причинам душ работал только два часа в день с семи до девяти вечера. Вся трагедия ситуации была в том, что приехали мы как раз около девяти. Тут, надо признаться, в нашей компании произошел маленький разлад. Наше легкое недовольство в усталом мозгу Алеша трансформировалось в унижение чести и достоинства, в результате он (Алеш, впрочем, вместе со своим мозгом) ушел жаловаться природе в лес. Ну а мы предались распитию чая, тонизирующие свойства которого вернули нам силы, и когда Алеш вернулся часа через два, мы даже сумели наладить обратно треснувшие было узы дружбы. Кстати, кемпинг нам быстро полюбился, и через несколько дней нам совершенно не хотелось оттуда уезжать (впрочем, условия существования в нем были лучше, чем то, что нам пришлось пережить дальше). Там было весьма мило, а близость к Карлштейну и относительная недалекость к Праге сделали этот кемпинг отличной базой для наших вылазок. Знали ли посетители кемпинга, что мы русские? А как же! Ведь там мы опять и снова не изменили своим русским привычкам, и пили чай из пакетиков, а не покупали ту гадость, которая продавалась в местком ларьке по бешенным ценам. Но где взять кипяток? И вот, два раза в день мы с Алешом ходили по очереди позориться к этому аналогу открытой забегаловки, где наши просьбы выглядели примерно так: «Дайте нам, пожалуйста, чай без лимона, сахара, и самого чая». Все дни, которые мы там провели, мы заканчивали одной-двумя бутылками красного вина с яблоками в качестве закуски, причем Алеш первый раз в жизни пил вино из стаканчика из под йогурта. Пил он, и удивлялся, но что еще можно ожидать от русских, которые умеют водку пить даже из коробочек из-под диафильмов? Не говоря о том, что в ночную пору эти же самые русские в качестве штатива использовали мусорные баки (уж больно хорошо выглядит подсвеченный прожекторами Карлштейн), заставляя культурного чеха нервничать – не застанет ли нас кто за таким непотребным занятием. К осмотру этого замка мы подходили особенно вдумчиво и не спеша. Первый раз мы подошли лишь на расстояние километра, издалека поглядывая на красивые башенки, стены и часы на руках, боясь опоздать на поезд в Прагу (Лёве приспичило в Праге найти мельничное колесо, чтобы погасить в себе ностальгические чувства, вспыхнувшие было в нем при воспоминании о фотографиях на рабочем столе отца.) Но следующий день, выдавшийся довольно солнечным, мы решили посвятить этому грандиозному строению на вершине специального созданного для этого природой холма. Пара кругов по запруженной автомобилями дороге (по которой автомобилям ездить нельзя), и мы уже трогаем руками эти старинные стены. Карлштейн – замок очень старый, и внутри не оборудован никакими красивыми интерьерами. Не зная этого, мы купили билеты по бешенным ценам (Алешу не удалось наврать, что мы студенты), к тому же выяснили, что фотографировать внутреннее убож… убранство нельзя. Следила за тем, чтобы мы, не дай Бог, чего не сфотографировали, наш экскурсовод, (девушка, очень похожая на лягушку). Следить ей было легко – в Чехии бытует весьма своеобразный способ производить экскурсии: в экскурсионном объекте все двери держатся запертыми на замок, расставшихся с деньгами за билет туристов загоняют в очередную комнату, запирают за ними дверь, и начинают им что-то рассказывать нудными голосами спящих с открытыми глазами экскурсоводов. Ни вам жестикуляции, ни исторических анекдотов, а один сплошной чешский язык. Кстати, во времена конца социализма в Чехии один предприимчивый делец продал этот замок подвыпившим американским бизнесменам за много миллионов долларов. Впрочем, все кончилось благополучно - всех кого надо посадили. Это нам рассказал Алеш, пытаясь разбудить задремавших было нас в очередной мрачного вида комнатушке, по всей видимости изображавшей зал для аудиенций, под грустный рассказ лягушки-экскурсовода про стоящий посередине деревянный стул. Стул явно претендовал на звание престола, но тянул только на дачную табуретку со спинкой. Слегка утомленные неинтересной экскурсией, мы вволю отдались фотографированию наружности замка, выглядевшего в солнечный день очень эффектно. Чему изрядно мешали другие туристы, фотографировавшие себя на фоне этих грандиозных каменных стен, портя фотографии как нам, так и себе. Поиски кадров, а также звуки внеземной музыки, помогли нам открыть один из самый тайных секретов Карлштейна, спрятанный в одном из его многочисленных углов. Оказывается, Карлштейн имеет собственный колодец глубиной аж 78 метров, и до сих пор там внизу, на грани видимости, плещется вода. Наличие этой низкозалегающей воды помогало замку выстаивать длительные осады в изобилующем войнами средневековье. Вокруг колодца древние строители построили башню, в которой современные продавцы теперь торгуют всяческими сувенирами, озвучивая это действо той самой внеземной музыкой. В общем, если не ходить внутри зданий замка, а только вокруг них, можно потрясающе провести время. Прошла уже почти неделя с момента нашего выезда из квартиры Алеша, но собрав в кулак остатки желания путешествовать, мы решили съездить к знакомым Алеша в Чешски Будеёвицы, чтобы оказаться поближе к двум places of interest, о которых поговорим ниже. Путь туда был не лишен трагических моментов, например, мы не сумели с удобствами сесть в поезд, из-за чего Алеш от души поругался в своем неподражаемом стиле (Shit! F**ken Shit!!). Мы сели с удобствами в другой поезд часом позже, причем пришли заблаговременно, минут за 15, а он (Shit! F**ken Shit!!) вышел минут на 15 позже расписания. (Вообще мы обратили внимание, что расписание поездов в Чехии – штука весьма приблизительная. Ни разу поезда, на которых мы ездили, не приходили без опоздания, и частенько с опозданием отправлялись). Но вот мы на месте, и нас даже встречают, и более того, Алеш даже встречающих узнает, хотя видит их в первый раз. Далее последовали довольно странные маневры, смысл которых нам никто не спешил объяснить – Алеш настолько обрадовался возможности поговорить наконец- то на своем родном языке, а не с этими сумасшедшими русскими, что совершенно про нас забыл. Оказалось, что в квартире, где мы предположительно собирались пережить пару дней, нет горячей воды. Впрочем, все закончилось в квартире напротив бывшего места проживания принимающих нас людей, хозяйка которой проявила чудеса гостеприимства и позволила троим людям принять душ. Тем не менее, настроение продолжало колебаться между отметками “плохое” и “ужасное”. Шутка ли, ноги стерты до крови, чистая одежда все равно закончилась, купить новую возможности не было (чтобы в выходные найти в Чехии работающий магазин, надо объехать полстраны), Алеш дорвался-таки до соотечественников и болтает не переставая, причем от его кратких разъяснений на великом и могучем английском становится только тоскливее (на квартире, где мы должны были жить, нет электричества, но есть горячая вода; на квартире его друзей есть электричество, но нет горячей воды, а почему нас пустили в квартиру, где мы сейчас находимся, и даже напоили столь редким здесь “черным чаем” - это тайна, покрытая мраком. Таких бывших соседок еще поискать надо). Бесцеремонно отобрав у Алеша дистанцию от соседкиного телевизора, и усмотрев там единственный англоязычный канал – CNN, мы пришли в полное отчаяние от прогноза погоды: буржуи пытались нас убедить, что завтра Чехию ожидает температура от +10 до +13, да еще и дожди! Что самое отвратительное, в это можно было поверить: когда мы добирались от вокзала сюда, моросил мерзкий дождик, а небо беспроглядно затянуло наводящими уныние серыми тучами. Признаться, нас посещали мысли, что лучше бы мы остались дома: по крайней мере, когда мы уезжали, в нашей северной республике было солнечно и тепло, и все свободное время мы проводили на пляже в Песках. Кто бы мог подумать, что на северо-западе России погода лучше, чем в Южной Богемии? Утешало одно: хоть кто-то из нашей троицы пребывал в состоянии абсолютной эйфории, отыгрываясь за все те случаи, когда русские гости переговаривались между собой по-бусурмански, наивно (и, как потом выяснилось, ошибочно) полагая, что чешский друг их не понимает. Разрушить утопию помогло заявление о том что загадочная русская душа требует на завтрак и вечерний чай традиционную русскую пищу - «шунку» и йогурт, причем она (все дружно показали пальцами на Лидию, в очередной раз сыгравшую свою бесподобную роль «даже не думайте мне перечить») не готова мириться с тем, что чехи по выходным обычно не работают. Обойдя полгорода пешком, нас привели в единственный работающий мини-маркет, где мы скупили половину ассортимента хлебойгуртовых и мясобулочных продуктов. Намек был понят правильно: гостям неплохо бы как следует подкрепиться. У этих друзей Алеша совершенно не было возможности разместить такую кучу народу, зато была маленькая дочурка, которую из ее комнатки размером 2 на 2 метра временно переселили в общую. (А нас, соответственно, туда вселили). День закончился обильным (как всегда!) ужином в ресторане под ратушей. Так как это был лучший момент трудного дня, стоит рассказать о нем подробнее. Во-первых, друзья Алеша не сочли нужным переодеваться для выхода «в свет», и глава семейства не постеснялся заявиться в ресторан одетым в мятые сиреневые шорты, из-под которых беззастенчиво выглядывали волосатые ноги, кроссовки не первой свежести и куртку корейского происхождения. Хотя кто знает, может, в Чехии принято прикидываться клиентами армии спасения, чтобы сэкономить на чаевых? Во-вторых, мы немножко позавидовали итальянцам за соседним столиком: им принесли шикарное двухэтажное блюдо – «шатобриан», которое мы твердо решили попробовать как-нибудь в другой раз (на первом этаже этого блюда располагается нечто вроде камина, которым постоянно подогревается второй этаж). В-третьих, любимый журнал Лидии Men’s Health впервые принес реальную пользу: помог ей ловко разделаться с «пструхом» – форелью, зажаренной целиком, вместе с головой и костями (нет, ей не пришлось использовать журнал вместо столовых приборов, официант догадался принести вилку и специальную лопаточку). У центральной площади оказалась потрясающая подсветка, хотя и приходилось все время утешать Лидию по поводу отсутствия штатива. (Вы видели где-нибудь туристов, которые по городу вместо сувениров с собой таскают штатив? Если в будущем вы таких узреете, почти наверняка это будем мы.) Ужин был потрясающе вкусен, вечерний город – великолепен, и это на какой-то момент заставило нас верить, что все не так уж и плохо. Однако, далее нас ждало еще одно маленькое потрясение, которое окончательно сформировало решение немедленно возвращаться на базу, т.е. к Алешу в квартиру. Выяснилось, что ночь нам придется провести в спальных мешках! Этот кошмар длился всю ночь. Произображав египетских мумий и сделав вид, что мы поспали, на утро мы отправились знакомиться с местными достопримечательностями, расположенными неподалеку, и это примирило с действительностью даже уже изрядно натершую ноги Лидию. Поначалу казалось, что безрадостный прогноз погоды сбывается, так что Алеш зачем-то захватил аж два лишних зонтика, которые не замедлил водрузить на Леву. Но автобус благополучно выехал из полосы непогоды и невезения (Чешски Будеёвиц), и далее наш путь следовал по живописной местности под чистым голубым небом. Теплые кофты переквалифицировались в набедренные повязки, а зонтики – в ненужный балласт. Первым по плану оказался Чешски Крумлов. После пражского великолепия это место уже не так впечатляло. Особенность архитектуры в этих местах – отсутствие каких- либо деталей на фасадах, роль которых берет на себя роспись по стенам. Другими словами, вместо лепных карнизов глазу представали поблекшие фрески. Зацепив несколько красивых видов объективом, и без особого энтузиазма побродив по улочкам этого «кремля», мы вернулись в Будеёвицы, чтобы оттуда отправиться к следующей достопримечательности, замку Глубока. Не замедлило вернуться и невезение – может, мы ненароком потревожили какие-нибудь мистические святыни, или сфотографировали что-то лишнее? На железнодорожной станции Алешу некая «F***ing fat ugly bitch» (цитата) вместо билетов до Глубоки подсунула билеты в какое-то не менее глубокое место, расположенное в часе ходьбы от замка. Выяснив это, Алеш тоже громогласно послал кассиршу еще дальше этого места, куда ей, скорее всего, совсем не хотелось попасть, и, сотрясая воздух своими классическими ругательствами в стиле гарлемских ниггеров (shit!, f**king shit!!), усадил нас всех в такси (таксистам тоже досталось: почему это в их f***ing городе так трудно разыскать f***ing стоянку f***ing такси, в то время как в Карвине стоит лишь о такси подумать, как на это место их съезжается целая стая?). Мы еще раз убедились, что дорожные правила в Чехии писаны, наверно, только для иностранцев, потому как таксист ехал настолько быстро, насколько это допускали законы природы. Слегка ошалевшие (слишком быстро ехали? Нет, слишком низко летели), мы, покачиваясь, высадились в Глубоке уже через 9 минут. Этот замок был построен в конце XVIII-начале XIX веков, поэтому не будоражит воображение своей стариной, но зато это компенсируется ощущением игрушечности. Он красив до безумия, и не только снаружи (в выгодном отличии от того же замка Карлштейн). Возвращение в прОклятый город Будеёвицы сопровождалось ливневым дождем, с громом и молниями, причем вспышки были почему-то розового цвета (Somebody is making photographs, как удачно пошутил Алеш). Удивительно, но мы сумели избежать попадания молнии в наши грешные головы, и даже найти место своего временного пристанища. Все закончилось в спальных мешках (этот ужас опять длился всю ночь!). Проснувшись утром и уже отправившись было на прощальную прогулку по этому небольшому городку, мы вдруг обнаружили, что намертво заперты на несколько часов в квартире в обществе маленького ребенка, злого Алеша и пытающейся меня изнасиловать собаки размером чуть больше курицы. Оказывается, мистический четвертый квартирант утащил с собой предназначавшийся для нас набор ключей. Но всему хорошему (в данном случае – для собаки) приходит конец, и мы все же взглянули на Будеевицы при дневном свете. Единственным местом, заслуживающим внимания, была центральная площадь города. (С этими центральными площадями в Чехии особая история. Если в любом городе СССР обязательно был проспект имени Ленина, то в любом городе Чехии есть центральная площадь, причем а) на ней обязательно стоит церковь, и б) в ее центре бьет фонтан (непременно круглой формы, и чуть ли не фиксированной высоты. Наверное, высота фонтана, как и само его наличие, записано где-то сводах правил строительства чешских центральных площадей.) Не отступив от собственной традиции, мы забрались на местную watch tower (при этих словах Алеш всегда начинал улыбаться, наверняка думая «А ведь эти ненормальные русские туда сейчас залезут, чтобы в десятый раз убедиться, что все стены в Чехии белые, а крыши - красные». Он и не ошибался. Стены и правда везде белые.) На одной из стен этого квадратного в плане строения мы обнаружили какие-то детские карандашные каракули, и гордую надпись, что это, мол, написано чуть ли не до постройки башни. Похоже, что чехи тоже любят слегка подурить туристов. Но в целом, в этом городе мы почувствовали, что нужно прерваться и предать свои растерзанные тела и натертые ноги заслуженному отдыху. Большому Путешествию должен быть положен заслуженный конец. И вот мы дома у Алеша. Мы отдыхаем. Мы пишем письма родным и близким. Мы отмокаем часами в ванной. Мы допиваем остатки пива. Мы… Вы думаете, мы сдались? Нет! Мы предпринимаем одну из самых замечательных вылазок, в результате которой день получился потрясающе насыщенным! Уверовав в нашу любовь к замкам, Алеш задумал свозить нас сразу в три места: 1. одни из самых старых развалин замка. 2. одни из самых больших развалин замка. 3. в самую старую Watch Tower. Истоптав первые развалины (кстати, там снимался фильм «Трудно быть богом»), мы почувствовали нечто вроде голода, и зашли в местную кафешку (все же надо признать, что кафе, кафешек и кафешечек в Чехии очень много, и расположены они в нужном месте – рядом). И тут первый раз нам напомнили, что Чехия когда-то ходила под социалистическим игом – мы просидели почти час в ожидании простых салатов, а за это время получили только сок. Наверное, туристы, посещающие старые развалины, не такие требовательные. Но они не учли, что имели дело с мамой Алеша. Мама Алеша постепенно вышла за пределы себя, и после красочного скандала мы гордо покинули это заведение, пообещав всем, даже кружившим над нами воронам, что никогда больше сюда не вернемся. Через каких-то полчаса мы уже осматривали второй намеченный объект, Хеллштейн, (на самом деле это самый большой замок Чехии и чуть ли не Европы), которые действительно оказались самыми большими развалинами. Смотрятся они, особенно в хорошую погоду, весьма зрелищно, но самыми эффектными в этих развалинах оказались весьма забавные современные металлические скульптуры, какой-то талантливой рукой расставленные тут и там. Очередные полчаса, и мы уже в Watch Tower, одиноко возвышающейся над холмом на довольно приличную высоту. По башне вверх и вниз снуют какие-то люди, поразительно похожие на туристов, а наверху по кругу устроена смотровая площадка, где у нас закончилась кассета в камере, и заснять потрясающие виды удалось только на фотоаппарат. Хотя лично у меня с башней связано одно особое потрясение – представьте себе этакий полумрак средневековой кладки без окон, я снимаю общий вид лестницы, медленно поднимаю камеру к потолку, и обнаруживаю там покачивающиеся ботинки, явно прикрытые брюками. Если бы я был женщиной, я бы, наверное, уронил бы камеру себе на грудь, родил в себе визг и бросился какому- нибудь близстоящему герою на шею. Однако, пришлось просто молча справиться с волной адреналина - все оказалось очень просто: под потолком действительно висели брюки с ботинками, однако принадлежали они внушительных размеров и ведьминского вида кукле. Таких там оказалось несколько - что-то вроде сувениров на продажу… (Хотя, может быть, мой страх и имел под собой реальные основания – уж больно эти куклы походили на настоящих засушенных ведьм.) Уже на пути домой, когда взгляд устало скользит по очередной церквушке и голос даже не просит никого остановить машину, а руки уже не поднимают камеру к глазу, мы вдруг заметили на вершине одного из холмов башенку и кусочек стены. Мы принялись думать, а что это могло бы быть. И тут кто-то подал здравую идею – это тоже замок! «Залезем?», спросили мы друг друга. «Залезем!», уверили мы друг друга, и не пожалели. Это было кульминацией всего дня. Хотя от замка практически ничего не осталось, даже руин (на остатках даже была надпись «вступ заказан» - вход воспрещен, потому как эти развалины могли развалиться прямо нам на голову), вид с холма захватывал дух. Этот холм возвышался метров на сто или больше над расстилающейся внизу равниной с расположенными на расстоянии примерно 2-5 км друг от друга деревушек все с теми же белыми стенами и красными крышами. (Вы уже поняли, что из дерева в Чехии принято строить только гробы и стропила для старых замков?) Сверху это все было похоже на ожившую карту… В общем и целом, это оказался тот самый день, в конце которого чувствуешь – он прожит не зря. Наступило завтра, и Лидией овладевает приступ шоппинга. Шутка ли, столько вещей в магазинах, и все хорошие. И если в первый круиз по магазинам нас сопровождал Алеш, в конце дня он на лице нарисовал до того утомленное выражение (примерно как наутро после трехдневных соревнований по литроболу), что мы над ним сжалились, и во второй раз с собой не взяли. Где-то между посещением La Halle и походом в FishBone мы все же заскочили в довольно солидный город Брно, где посетили их замок. Который, надо признаться, после предыдущего великолепия разочаровывал своей похожестью на Петропавловскую крепость. В Брно, недалеко от центральной площади (конечно же, с фонтаном!) есть некий довольно странный музей, в котором за плату показывают сушеные трупы людей. Их нашли в песке где- то неподалеку, у них провалились носы и отвалились местами руки и ноги, но общие черты лиц сохранились (демонстрируя, какими неказистыми они были при жизни). Неопознанные трупы были свалены в две комнаты, и защищены от слегка шокированной публики лишь стеклом (делающим невозможными нормальные снимки – это чем были обиженно шокированы мы). От всей души и вам рекомендуем там побывать! Увы, но все хорошее всегда кончается. Даже шоппинг. (Хотя он бесконечен). Отпуск подходил к концу, обратные билеты уже мялись где-то в недрах наших вещей, Алеш периодически топился в ванне от нежелания нас отпускать, а мы стояли перед грудой барахла, вяло соизмеряя ее с объемом имеющихся в наличии сумок. Вещей по объему было раза в два раза больше. Алеш временами (когда не топился в ванной и не пил свой мультивитамин), явно с целью сделать так, чтобы от тяжести вещей мы не смогли стронуться с места, и таким образом остались у него дома, одаривал нас все новыми и овыми подарками. Но не тут то было, эти жадные твари (мы) все брали и утаптывали в свои рюкзаки, пакеты, сумки. Кульминацией этого действа стал момент, когда последняя сумка совместными усилиями каким-то чудом была застегнута, и тут Алеш совершенно не вовремя вспомнил, что мы как-то купили две бутылки отличного вина, которые теперь совершенно бесполезно лежат в холодильнике. И что вы думаете? Нет, воскликнул я, только не это! Да, воскликнула Лидия, и это тоже! После чего все распаковала, и запаковала уже вместе с вином. У меня сложилось впечатление, что если бы Алеш принес еще ящик каких-нибудь предметов, Лидия упаковала бы и его. Она открыла какие-то четвертые, пятые и шестые измерения где-то в глубине сумок, куда успешно спрятала все то, что Алеш имел неосторожность подарить. Сцена трогательного прощания под строгим совместным взглядом польских и чешских пограничников, и мы оказываемся в поезде, уносящем нас в родные края… Что мы вынесли из этой поездки? Отвечаю – четыре тяжелые сумки с подарками себе и близким, 706 Мб фотографий, массу впечатлений и твердую веру в поговорку про рубли и друзей. Спасибо Алешу. Все фотографии запечатлены Лидией Третьяковой.

Жил был мальчик пожилого возраста Иванушка в деревне Идиотовка в давние, палеонтологические времена, когда мамонты еще паслись стадами в прериях Нечерноземья. И было у него три ноги с самого рождения. Все звали его Триван, но он не обижался, потому что понимал - не со зла люди, а просто не было ласки в деревне, ни одной. И предлагали Ивану вылечить его недуг, сразу и навсегда, с помощью топора. Но Иван очень страшился этой самой первой на белом свете ампутационной операции, потому что в лезвии топора отражались облака, плывущие по небу, а Иван невыносимо боялся высоты, и даже с табуретки после еды слезал, пристегнувшись страховкой к единственному в своем доме потолку. И вот, как то раз, однажды, ранним утром, сразу после ужина, посмотрев на полуденное солнце, Иван неаккуратно опустил свой взгляд, которым увидел на дороге волочащую свои ноги старую-престарую бабушку. Она была инвалидкой, ловко ездила в кресле-каталке (правда, ее не раз штрафовали за превышение скорости и переезд пешеходов в пьяном виде. В этом гуманном государстве пьяные пешеходы имели особые привилегии и могли шататься там, где им нравится), а ноги таскала сзади в мешке в надежде, что кто-нибудь изобретет операцию, обратную ампутации. Надежда была внучкой бабушки, умершей четыре года назад от переедания - она переела всю еду в доме, и так как еды больше не оставалось, внучке пришлось долго и мучительно скоропостижно сканчиваться, что она в конце концов и сделала без злого умысла. С тех пор бабушка носила в ней свои ноги, справедливо полагая, что мертвый ребенок с торчащими из горла пятками не привлечет лишнего внимания. Ноги бабушка потеряла при странных обстоятельствах, настолько странных, что даже рассказать своему участковому милицарю (так в древние, домилицейские времена называли предков милиционеров) ничего толком не сумела. И так как участковый все равно не умел писать, то история не донесла (уронила где по дороге?) ту завораживающую до ступора, свертывающую кровь (в другую сторону), леденящую душу и продукты новеллу. "Здорово, безногая!" - вежливо поздоровался Иван. "Привет, Триван," - сразу догадалась бабушка. Хотя она умела считать только до двух, зато умела читать до трех, а именно слово "три" было выгравировано на Иванкиной широкой груди второго размера. "Провози себя вовнутрь, бабка", засуетился Иван, "Я тебя угощу чем Бог послал. Бог послал меня куда подальше, где я нашел немного сушенных грибов красного цвета с белыми пятнами. Я не пробовал, но уверен, что тебе все равно уже все равно, и ты будешь рада помочь мне либо не умереть с голоду, либо не умереть от плохой пищи". Тут смекнула бабушка, что дело не уха, ведь рыбы никогда в этом доме не водилось - он не был похож на аквариум. "Иван, хочешь я тебе помогу избавиться от третьей ноги, принести ласку в деревню, найти жену-красавицу, решить теорему Ферма, вернуть деньги обманутым вкладчикам МММ, и затем улететь в космос, чтобы быть вечно недосягаемым идеалом? У тебя будет столько ног, до скольки я умею считать, но сначала выполни три мои заветные желания". Иван немного подумал и сразу, на следующее утро, согласился. "Иван, ты там, а я здесь", так начала свою мудрую речь бабушка, "поэтому слушай оттуда сюда". И речь ее плавно потекла, выплескиваясь из хищного оскала ее беззубого рта, забрызгивая все вокруг, в том числе и Ивана, ловящего каждое слово. "Мое первое желание - потерять девственность." Бабушка достала из заднего кармана обутых в джинсы ног девственность, и насильно отдала ее Ивану, хотя он и не сопротивлялся. "Иди же и не возвращайся с ней" грозно нахмурив морщины, громко прокричал шепотом этот странный представитель пожилого поколения. Иван не ожидал снова обрести девственность, и побежал со всех своих многочисленных ног скорее ее терять. Терял-терял, но никак не мог ее потерять. Он даже прочитал от конца до начала все инструкции по потере девственности, но они были бессильны ему помочь - они были уже старые и желтые, с кончившимся сроком годности. И побрел он тогда, понурив свою буйную кучерявую с панковским ирокезом голову, и сам того не замечая, оказался в дремучем, как болото, лесу. И вдруг выходит ему навстречу девица дивной красоты. Настолько дивной, что и описать то страшно. Иван так и написал потом в своих показаниях - "страшная как Бритни Спиерс утром перед косметикой". Вышла она в чем мать родила - в телогрейке с глубоким декольте и кирзовых сапогах Adidas, и молвила человечьим голосом: "Что ты Иван голову так понурил, что она волочится по земле и вся запачкалась в чернике?". Оторвал Иван свой взгляд от земли, захлопал застрявшими в ресницах сорняками и гордо ответил: "Я иду девственность терять!". Обрадовалась тут девица, давно искала она случая разжиться этой диковинной в наши времена штукой. "Отдай ее мне", говорит, "я тебя награжу". Иван не стал долго раздумывать, тем более что он умел только коротко раздумывать, и протянул свою девственность девице. Расстегнула тут девица пятиконечные пуговицы своей телогрейки, и вывалилась оттуда янтарная комната. Девица тут же исчезла, побежав хвастаться своей находкой своим подружкам, тем более что воспитатель лесного детского стада, простите, сада, (сокращенно - десада, Лесной был большим садистом) уже давно ее искал. Она радостно бежала, куда глаза глядят, по направлению к родным и близким знакомых, но к несчастью она была слепая от рождения, а потому вскоре изящно насадила свою снова невинную стодвадцатикилограммовую тушу на грабли, забытые кем-то впопыхах. С тех пор Попыхи долго слыли дурным местом, ведь таковым и были - там всем было плохо, особенно местным жителям, которых постоянно насиловали приезжие оккупанты. Иван же осмотрел янтарную комнату (это были времена, когда за это не надо было платить), и выкинул ее подальше в лес, потому что она не гармонировала с его ярко-оранжевыми клетчатыми в зеленый горошек занавесками. Ее потом нашли, построили вокруг нее дворец, но это другая история, или, как говорят ученые, Новейшая История. Вернулся в свою Идиотовку Иван радостный и довольный - девственность потерял, девицу осчастливил, янтарную комнату видел, в общем, отдохнул на славу и сохранил в памяти воспоминания, чтобы потом поделиться ими с помощью голоса со знакомыми мутантами. Но не тут то было, а было там: бабушка задумала свое второе заветное желание. "Хочу", говорит, прямо как человек, "перо жар-птицы. Принеси его мне, или не возвращайся, а не то будет хуже." "Еще хуже, " добавила она, увидев глубоко врезавшееся в черты лица Ивана сомнение. Оторвал Иван сомнение от лица, вытер руки и пошел добывать перо жар-птицы. Долго ли ходил, коротко ли - никто не знает, ведь тогда часы были всем не по карману, потому что карманы еще никто не изобрел. Вышел Иван на берег моря, и видит такую картину: стоит (и не падает) на берегу шатер, полон еды нееденной, питья непитого, зрелищ невиданных, цветов ненюханных, шприцов неколотых и презервативов нетестированных. Смекнул тут Иван и поразился себе - как ловко у него получилось. Смекнул он еще раз, на память, и спрятался рядом с шатром. Через некоторый промежуток аналога времени подплывает к берегу ни рыба ни мясо а птица - лебедь, выходит на песок, бьется об землю и привычно теряет сознание. Схватил тут Иван его голыми руками за голую шею и ждет. Побродив путанными дорожками астральных садово-парковых аттракционов, вернулся лебедь в себя и обернулся красной девицей. Она стала жертвой генетических экспериментов ее папы, краснокожего викинга Джо - Пьяный Алкоголь, изобретшего Трубку Мира, но никак не могущего придумать, что с ней делать. Уж он через нее и траву нюхал, и цветы нюхал, и даже дерьмо нюхал, но ничего у него не получалось - он был начисто лишен обоняния. В конце концов, с горя ушел он в монастырь, пожелав всем обкуриться до смерти. Но те нюхи не прошли даром - Джо Пьяный Алкоголь был вынужден платить огромные деньги за образцы для исследований, и вскоре промотал все состояние своих денежных средств, бывшее вполне здоровым на момент его получения от умершего во сне от падения с десятого этажа комфортабельной сторожевой башни дедушки по мачехиной линии. Пришлось сдавать тело дочери на половину суток в аренду, а на часть вырученных денежных копеек и купюрных прямоугольников бумаги покупать дешевую лебединую оболочку на время отсутствия телесной. Продавцы утверждали, что оболочка может петь, но проверить и выжить после этого не удавалось еще никому. Все это рассказала красна девица Ивану, пока он сжимал ее горло голыми руками и отчего вскоре она умерла. И полюбил ее Иван, но она не ответила взаимностью. Грустно стало Ивану. Обыскал он, как казалось, безымянную (родители назвали ее в детстве именем Сиси (мама была физиком-заикой), но было темно, и Иван не смог этого разглядеть) красну девицу, и нашел перо жар-птицы. С горя Иван еще долго пировал в шатре, кушая разное непитое питье, переводя его в состояние питости, выпивая две рюмки за раз, и пять - за два. Еще он пытался тестировать нетестированные презервативы, но вскоре выяснил, что неколотые шприцы для этого не подходят. И вернулся тогда Иван в свою Идиотовку, тяня перо жар-птицы на веревочке, потому что об него Иван обжег все свои пальцы, а других у него не было. Только приготовился он отдать эту веревочку бабушке и устало упасть в объятия Морфея, как заметил, что бабушка его опередила, и объятия Морфея заняты. Взревновал тут Иван не на шутку, а на очень большую шутку, правда не мог определить, кого к кому, и на всякий случай трахнул обоих по голове кроватью. Морфей проснулся от неожиданности и убежал, поклявшись никогда больше не верить сказкам про добрых молодцев и прекрасных принцесс - его окружали, как он только что убедился, только лишь старые бабки и уродливые, злые монстры. Бабка же так и не проснулась. Голова ее с металлическим плеском отлетела в правую (по отношению к левой) сторону комнаты, и на глазах Ивана, а также на простынях свежевымятой кровати бабка развалилась на шпунтики и штепсели. Страшная тайна была раскрыта - она была утилизированным роботом из соседнего техногенного измерения, а неудовлетворенность желаний старой как смерть бабушки проистекала из безумия кулера ее центрального процессора, поменявшего направление вращения на противоположное положенному. Достал тогда Иван из сундука скатерть-саморугалку, завернул в нее обломки, и заковылял в сторону пруда, чтобы раз и надолго избавиться от следов своего чудовищного по меркам того государства преступления, удалецки замахнулся, но перепутал, что выкидывать, и утонул сам. Обломки и ныне на берегу пруда, и кто их найдет - будет тому несчастье на всю оставшуюся жизнь - на все 10 минут.

На волнах прерывающегося, как фильм на рекламу, коннекта, Кристина ворвалась в Интернет, как Бритни Спиерс в чарты модного тинэйджерского музыкального журнала для домохозяек "Семнадцать Мгновений Тишины". Моргнув красной лампочкой и ловко передернув винчестером, тут же запустился ее добрый друг, заботливый товарищ и просто большая программа ICQ. ICQ умел разговаривать несколькими голосами, но особенно ему удавалось подражание пишущей машинке, хотя ехидное "O-O" также доставляло немало минут неприятностей соседям Кристины, а ей самой - синяков от них. Синяки привычно располагались по телу Кристины, игристо наливаясь и ища самые видные места. Больше всего синякам нравилось ее лицо, где они собирались в кучки и демонстрировали себя Кристининому зеркалу. Кристина очень стеснялась этих демонстраций, напоминавших своей цветовой гаммой о списке ее друзей по ICQ, которых она ненавидела в разной степени. В первой степени она ненавидела тех, кто ей не пишет. Она ненавидела их страшной силой своего гидродинамического пресса, с которым гонялась за ними по городу теплыми летними февральскими вечерами, когда холодный южный ветер метет поземку опавших почек по свежевспаханному дворником асфальту. Пресс был ненасытен, а Кристина - неутомима. Нежно перекосив лицо, она жала большим окончанием своей ладони - пальцем - на желтую кнопку "Вниз", вновь и вновь перечитывая свой главный девиз в жизни - "не стой под стрелой в радиусе пяти метров", выложенный хрустальным золотом на стеклах ее очков. У Кристины всегда с собой был карманный "метр на метр", которым она мерила площадь вокруг каждой стрелы и стрелки, чтобы обойти их по правильной траектории. В ее городе в последнее столетие стало модно забивать стрелки круглой формы, а также все живое, у кого параметр круговизны зашкаливал за 360 градусов по транспортиру, и потому Кристина недавно прикупила специальный круглый метр. Сдавленные крики выскакивали из сдавленных жертв, как пробки шампанского из пустых пивных бутылок, густо уставивших пульт управления прессом. Правда, из пьянящих напитков Кристина больше всего любила безалкогольную растворимую сметану "Рука и Вымя", но ее давно, целую вечность длиной в неделю, не было в продаже, и даже украсть ее тоже уже было негде, несмотря на то, что Кристина забросала мэрию требованиями срочно завезти этот продукт в город, ставший ей родным с того самого момента, как она родилась в десяти тысячах километрах южнее по северо-западному направлению. Мэрия плакала навзрыд, и неудивительно - Кристина привязала к каждому требованию по гранате со слезоточивом газом, который успешно справлялся с поставленными перед ним задачами - глазами чиновников и чиновниц, мэров и мэриц. Громче всех плакал Главный Мэр - граната попала в его любимый аквариум, он разбился, и рыбки захлебнулись воздухом. Мэра не утешал тот факт, что остальные восемьдесят два аквариума его скромного кабинета уцелели, и только один из них треснул пополам в пяти местах непрерывной трещиной в форме береговой линии Итальянского Полуострова, той самой, которой он граничит с морем. Кристина медленно стянула покровы ресниц и век со своих глаз, и посмотрела ими на пульт управления и властвования своей машины. Его украшали кнопки "Катиться куда фары глядят!", "Атаковать кого попало!", "Таранить подвигом Гастелло!" и "Абсолютно непонятная кнопка", поэтому Кристина любила называть его катапультом. Вдруг Кристину настиг и обогнал непривычный звук - звук тишины. Машина молча стояла на одном месте, не желая передвигаться на другое. Ужас и внутренности задавленных недругов опутали Кристину, и она неумолимо проснулась. Она находилась перед компьютером, одной своей частью сидя на стуле, а другой смотря на экран, смотрящий ей в ответ на нее и куда-то за ней. Кристина оглянулась. Там никого не было, кроме стенки. К стенке Кристина недавно привыкла, и поэтому она обернулась через другую сторону обратно. Экран весело подмигивал зловещим зеленым прищуром ICQ, извещая этим событием о прибытии сообщения. "О-О", сказало сообщение, и проникло в сознание Кристины равнодушными, как кариес к Диролу, буквами своих предложений. "Привет!", провозгласило оно, нагло оборвавшись там, где только лишь успело начаться. Кристина прицелилась нажать на кнопку клавиатуры. Кнопка дрожала и норовила убежать, прихватив с собой дремлющую на коврике мышь. Она плавно потекла по горизонтали с желанием найти ведущую вниз вертикаль, обнажая свои печатные платы и чужие рукописные подписи на столе Кристины. Кристина сделала единственное, что была в состоянии - моргнула глазами. Она была бережливой девочкой, берегла себя с детства, и потому моргнула глазами плющевого вечножелтого покемона, подаренного ей на прошлые именины под видом японского Чебурашки, принявшего мусульманство и сделавшего обрезание ушей. Потом, немного боясь и кося глаза в противоположную сторону, посмотрела на клавиатуру. Она была на месте, а место - на столе. Успокоившись нервами, причесав гребнем свои лысые кудри и съев еды зубами, Кристина обратила свой взгляд в противоположную обратной стенке монитора сторону. Там был экран, впрочем, туда Кристина и хотела попасть своими глазами. Экран яростно светился, как бы намекая на то, что по ту его сторону должно что-то яростно гореть. Кристина оглядела список своих друзей в ICQ сверху вниз, а для пущей уверенности - справа налево, и, наконец, сделала контрольный взгляд снизу вверх. От этого мельтешения у нее закружилась голова, и обернувшись вокруг своей оси два раза и вокруг недавно занятой у подружки - 8 раз, она упала в черноту провала сознания, постепенно обнаружив себя по частям в кровати, снабженной одеялом, подушками и самой Кристиной. Ребенок густо заплакал, испытав шок разочарования, ведь все произошедшее стало всего лишь плодом его сонливого воображения. Утерев занавеской слезы, он встал и направился к столу, на котором лежали карандаш, линейка, и где под ними распластался план гидродинамического пресса...

everMusic: Хоть и понимаю, что тебе уже должны порядком надоесть комплименты, не могу удержаться от поздравлений. Великолепный ресурс, замечательные рецензии, вызывающая настоящее уважение непреклонная концепция сайта.

Lic: Действительно, мне поднадоели восторги, так как я разве что большими буквами на сайте не написал, насколько он несерьезен, насколько все это просто хобби, и насколько я не умею владеть русским словом по причине строительного образования. Знаешь, как работают мастера на стройке? Приходят (с похмелья) ближе к обеду, когда глаза уже могут хоть что-то видеть через появившиеся щелки, окидывают этим узким взглядом стройку, в дальнейшем для краткости именуемую строительной площадкой, и начинают замечать бредущих (с виду - бесцельно) полушатких личностей. Мастер делает вид, что не замечает причины такого маятникового поведения, тех грамм 400, нарушающих равновесие рабочих, и что путь их лежит за очередной порцией пойла, которое по недосмотру вышестоящих и по мелкой взятке среднесмотрящим властям назвали винным напитком (звучит гораздо аппетитней, чем чувствуется на вкус). "...!" - гаркает мастер, и эхо еще долго носит букву "я" по закоулкам недоведенных до нужной отметки стен, прямыми назвать которые можно только посмотрев на них под определенным углом. "Мы будем сегодня работать или где?". Эхо привычно заканчивает фразу вырезанным цензурой матерным словом длиной в предложение. "Чтобы все через три с половиной секунды сделали постановку на тему "Объект во всю доводится до возможности его сдать ровно в срок с опозданием не больше чем три месяца". Мастер доводит эту мысль до ума каждого рабочего в отдельности, отбирая у каждого из них бутылки и разбивая об эти самые умы, крепко спрятавшиеся в головы, украшенные сошедшими с полотен Босха лицами. Сам понимаешь, не до лирики. А где музыка, спросишь ты? А музыка в плейере. Это наружу мастер такой матерый, а внутри у него сплошь индустриальная музыка... Это все шутки, конечно же, но ты пойми, я не отношу себя к музыкальным критикам, я скорее графоманствующая одиночка. Я боюсь советовать на что-то обращать внимание или пытаться написать что-то на заказ, и все потому что я... ну, ты понял.

everMusic: У нас формат посвободней, легче - если стройка пригрезится, значит вся стройка внутрь попадет. "Не ходи под стрелой". А как все началось? Год назад были только переводы?

Lic: Год назад все было по-другому. Год назад я занимался практически только переводами. А в апреле вообще забросил сайт, и это состояние продолжалось до октября. В октябре же желание возродить проект уже вполне приняло отчетливые формы, но мне так стало лень переводить, что я взял да и сам что-то там написал. На всякий случай подписал ником, чтобы потом, если кто праведным гневом всполыхнет, всю свою желчь изливал бы на этого самого Lic'а, а я бы, с грустью читая это, лихорадочно придумывал бы себе следующий какой-нибудь забавно-неосмысленный псевдоним. Как ни странно, пара моих хороших знакомых восприняли реанимацию сайта вполне дружественно, поддержали, мол действуй, Ман... в смысле, валяй, а мы почитаем.

everMusic: Валяй-валяй. А то вот про "Confield" в рунете никто, кроме тебя, ничего путного не написал.

Lic: Я тоже ничего путного не написал, кажется. За ту писанину я получил несколько писем радужного содержания, раскрывших мне, какой я нехороший, необразованный, неадекватный, неблагосклонный, невежливый, неверный, невзволнованный, невлюбленный, невменяемый, невысокий, негативный, не... В общем - Lic частенько ходит перебинтованный цифровыми бинтами.

everMusic: Как порекомендуешь кратко - одним словом - назвать ссылку на твой ресурс?

Lic: "Непрофессионал о профессионалах. Индустриальная культура и сопровождающие ее спецэффекты в призме суждений строителя". Если тебе не сложно, придумай чего-нибудь такое, что не испортит внешнего вида твоего сайта. Пусть даже "Море рецензий, туча картинок, стадо букв, образующих предложения о музыке и не столько" или как еще тебе покажется симпатичным.

Окружив себя умным видом, я позволил себе на минутку задать один вопрос - живой ли я? Ответ проследовал из подсознания через мозговые клетки на поверхность тела, короткий как матерное слово: нет! Ведь я весь мертвый. Лежу себе в своем гробу и пугаю пролетающих мимо мух своим последним движением. Мухи падают и разбиваются насмерть о лакированную поверхность пола, принявшего на себя тяжесть моих прижизненных тапочек. Никто больше не пройдется в этих изделиях по гулкой своей пустотой квартире, не окропит водой увядающие цветы, и не поднимет крошки давно черствой к воздуху булки. Грустно... Но почему? Что привело события к такому печальному повороту их неудержимого хода? Я затруднился объяснить это себе, ведь у меня плохо с памятью. Испортилась. Не так хранил? Кто знает, но я старался. Я мало читал, практически не ходил школу, чтобы не утомлять мозг ненавистными стихами. Но она мучилась, бедная, повседневными впечатлениями. И тогда я выколол себе глаза. Было больно, очень больно, но памяти стало легче. Попутно я ампутировал все нервы, и жизнь моя расцвела внеземной темнотой. Но потом что-то было, что-то светлое и невидимое. Это была смерть. Однако вирус-убийца мозговой деятельности сделал свое черное цвета хаки дело, изничтожив всякие упоминания о ней. И вот я у разбитых стен сознания и проломленных черепов мозга играю в человека, гудя суставами и мучаясь отсутствием воспоминаний. А потому я вечен. Тихо скрипит дверь, и чьи-то шаги застигают меня врасплох. Мне страшно, причем не сходя с места. Мурашки разбежались по моему нематериальному телу; брызнул в холодную наружу холодный пот. Я понял, что ко мне подкралась пора спать, и от ее назойливого общества не отвертеться. Она меня уговаривала ласковым хуком в челюсть, и падая в нокаут, я не мог с ней не согласиться. Из последних сил затухающего сознания я прощаюсь, и моим последним вздохом этого дня будет пожелание красивых готических снов.

Я знавал пару девственниц, и одна из них походила на сливу, но она, насколько я помню, начисто была лишена слуха. Ей в детстве по ушам прошелся целый батальон медведей, преобразовав таким образом прибыль звукозаписывающих гигантов и карликов из потенциальной в заведомо неполученную. Говорят, RIAA потом подала на медведей в суд, но дело до сих пор тянется, и исход его не ясен. Другими словами, дело темное. Нашей героине (она была наркоманка) вообще не везло. В детстве, когда она была еще совсем маленькой и ей было совсем мало лет, так мало, что она даже могла их сосчитать, она полезла в шкаф за вареньем. Шкаф рассчитывали взрослые люди, которые о детях имели лишь то понятие, что лучший ребенок - мертвый ребенок. Неудивительно, что шкаф Вероломно и скоропостижно скончался на полу, разбросав свои детальки по самым дальним, прямым и острым углам кухни. Девочка осталась жить только чудом - буквально за секунду до низвержения шкафа в дом врезалась машина скорой помощи, и так как от удара ее лежачий пассажир с порезом пальца скончался, у врачей было куда положить бездыханное, но измазанное вареньем тельце жертвы. В последствии, когда мама девственницы, тоже девственница кстати, благодарила врачей за спасение никчемной жизни ее дочери, они в ответ хвалили ее способ приготовления клубники, которой им пришлось поневоле вкусить, пока они делали искусственное, как спутник земли, дыхание. Прошло некоторое время, и она стала, следуя указаниям эволюции, взрослеть. И вот тут то ее и настигло почернение и округление. Мальчишки школы, где она училась, не желали с ней знаться, и потому она очень переживала. Вся пережитая, в слезах, с выскальзывающими из горла рыдающими звуками, она бродила по улицам своего маленького города, пугая своим видом собак и насекомых, а дети дразнили ее "Virgin Prune, Virgin Prune!" (дело было в Англии). Печаль и грусть поселились в ее душе, способствуя зарождению обильного комплекса неполноценности. Погруженная в свои проблемы, она незаметно для себя оказалась на местном кладбище, где ее невезение достигло апогея - она провалилась в свежевыкопанную могилу, где радостно отдалась бессознательному состоянию. Казалось - навсегда, но самое удивительное - только на десять минут, в течении которых отчаянно перед собой притворялась мертвой. Одиннадцатая минута представления ознаменовалась холодом и такой банальностью, как голод. Двенадцатая минута довела эти чувства по апогея. Клацая голодными челюстями и заламывая холодные руки, девушка предприняла попытку отчаяться. Ее начавшиеся вскоре душераздирающие крики о помощи так и не достигли своей цели - души покинули это кладбище уже очень давно. Вопли лишь разрывали в мелкую крошку безропотно тихий воздух старого места успокоения, этого пристанища уже мертвых граждан и еще живых нищих и пьяниц, и затухали, не добираясь до уха ни одного мало-мальски живого человека. Девушку вызволил лишь на следующее утро сердобольный (другими словами, с больным сердцем) могильщик, упавший замертво в ту же могилу, но, к счастью, с лопатой, которой девушка, непонятно как, все же сумела прокопать дорогу наверх. Ошеломленная приключением, она со всех своих ног и рук помчалась домой, где ее поджидали расстроенная мама женского пола, и широкий во все стороны клочок бумаги от мужского пола, на котором старательными крестиками было выведено любовное послание. Самое первое ее любовное послание...

История первая:

Ликер сидел в душе. Ему было мокро. Строго говоря, это чувство не было ему незнакомым, ведь он воспитывался в сырости с самого рождения. Факт его появления на свет состоялся всей свой твердостью в начале 2000-го года, когда труба отца-производителя выплеснула его естество в принявшую его в свое лоно темную сущность. Она была настолько темной, что Ликер сначала даже не разглядел, что она из себя представляет. Шло время, Ликер тихо плескался по волнам своих снов, и думал, что он заполняет собой почти всю вселенную. Он был на все известные ему 154% уверен, что эта вселенная имеет завершенную форму и конечна там, где заканчивает себя сам Ликер. Он даже погружался в фантасмагорические философские (он не знал, что это философия, но догадывался об этом, по каплям изучая доступные ему знания) размышления, во время которых он буквально кипел. В глубине этих размышлений он видел страшную и пугающую идею о том, что за пределами себя есть что-то большее, чем границы познаваемого мира, но от этой мысли он становился как пьяный, и, булькая, впадал в самосознание. Но однажды, когда это однажды произошло, все понятия и определения Ликера были смыты в большое и всеобъемлющее ничто. Вселенная дала трещину. Точнее, если выражаться техническим строгим, как соблюдение правил дорожного движения, языком, вселенная Ликера дала отверстие, которое Ликер по наитию (или как он сам любил выражаться, "по налитию") назвал горлышком. Мысли Ликера текли мимо вновь образованного открытия его мира, заполняя собой совсем новые формы. Пузырьки счастья бурлили в Ликере, пробуривая свои дорожки вверх, направления которого всегда было прямо противоположно низу...

История вторая:

Вечерело. Потом ночнело. Когда стало утренеть, Ликеру стало одиноко. Нескончаемой демонстрацией шел второй суток, как Ликера поместили в душ. Сначала Ликер было обрадовался, что продолжал делать продолжительное время. Но потом ему это надоело. Тогда взял это и выкинул его в шестнадцать скважин душевого отверстия в том, что претендовало на звание пола. Ликер сел рядом и подумал. Он думал своим умом уже неоднократно, и ему иногда это удавалось. Удача улыбнулась своим карающим невезением оскалом и сейчас: Ликеру опять удалось подумать, и при этом не умереть, как в прошлый раз. Это что-то значило, поэтому он выломал очередную плитку и нацарапал ей на потолке две непересекающиеся параллельные кривые. Оскверненный потолок не выдержал давящего на него груза прожитых соседей, живущих одним этажом выше, и его вырвало их барахлом прямо в изумленное лицо Ликера, стирающим это состояние его кожи и увлекая ее на пол, где все смешалось с сутью вещей, а именно грязью. Какой-то обезумевший обломок междуэтажного перекрытия, этого верного стража разделительной черты между верхом и низом, проделал свой путь совсем рядом с выключателем воды, своим неопрятным телом заставив повернуться последний в положение, открывавшее широкие просторы и возможности хлынувшей откуда-то воде. Она схватила распростертое перед ней месиво предметов и эмоцией и устремило его потоком вниз, где жили еще ничего не подозревающие, но уже волнующиеся самаритяне...

Декабрь 2000,

...Я хочу виллу на тихом берегу Рейна, где я смогу провести свою недалекую уже (много ли осталось? лет 30...) старость-нерадость, а сплошную... И чтобы вилла была с садиком. В садике должен быть обязательно бассейн с пираньями, куда я буду бросать забредших случайно с близлежащего луга коров (наличие луга мы оговорим особенно), а также провинившихся негров, когда они будут плохо крутить динамо-машину. Кроме того, все дорожки в садике должны быть посыпаны пылью, специально привезенной из Египта из долины Царей. Теперь о самой вилле... Итак, это будет трехэтажное здание, с гаражом для трех машин (по одной на каждое из времен года, а зимой я буду ездить на мотоцикле). Второй этаж должен быть отведен под спальни в количестве пяти. Четыре мне лично, и одну будущей бывшей жене, которая будет изредка (шесть дней в неделю) меня навещать. Поэтому пятую спальню оформить бедно, но со вкусом. Бедно - чтобы ей хотелось быстрее уехать, а со вкусом - чтобы ей хотелось непременно приехать еще раз. Из четырех спален каждую нужно приготовить для специальной стадии сна. Спальня для быстрой стадии сна должна представлять из себя что-то очень мягкое и круглостоящее, ибо быстро спать со своей любовницей надо как можно удобнее. Спальню медленной стадии необходимо оборудовать баром с холодным пивом и телевизором с пистолетом. Требую, чтобы телевизоры меняли не реже двух раз в день, иначе буду стрелять не в экран оного, а в камердинера, а их теперь очень сложно найти в Европе, вымерший вид почти, и что будет, если я их всех перестреляю?..

Январь 2001,

...Все, праздники отгремели петардами, отшипели пузырьками шампанского в бокалах, отпереваривались салатами Оливье, и отлечились от изжог после обжорства. За исключением разве что уникального, абсурдного и никому непонятного, кроме россиян, праздника "Старый Новый Год", впереди возможность официально не ходить на работу ожидает нас только в марте, а сейчас начнутся наполненные бытовой суетой будни. Слегка (а у кого-то очень даже сильно) нарушенный ритм жизни постепенно вернется в русло рутины, и... Впрочем, зачем так грустно? Праздники ведь для того и нужны, чтобы встряхнуть очумело уставшие тело и душу, и чтобы мы с новыми силами ринулись приносить пользу и деньги своему начальству (и частично себе). Да здравствует новый рабочий день!..

Март 2001,

..."Уважаемый автор проекта industrial.onego.ru, слово "уважаемый" по отношению к Вам я могу написать, только закрыв глаза и нажимая клавиши клавиатуры молотком, который взял в руки, возжелав раздолбать монитор после прочтения Вашей так сказать рецензии на мега-супер-пупер альбом Nine Inch Nails. Жаль, что не могу видеть Вас лично, потому что тут же бы расстрелял, предварительно повесив. Ваш поверхностный анализ никак не отражает того неоспоримого факта, что альбом - гига-рулез. Совсем наоборот, Ваши буквы складываются в ругательные слова, за что Вы будете наказаны моим к Вам непочтением. Впредь я заклинаю Вас утюгами, батогами и сломанными ногтями быть объективнее и проще, а лучше выбросите Ваш компьютер из ближайшего окна и займитесь более общественно полезным делом, например расписанием стен слоганом I luv NIN. Я предупредил. С глубоким неуважением, VasilyLikesNIN, [NIN-Team]"...

Июль 2001,

...Вчера пил водку. Был по этому поводу пьян...

Август 2001,

...Вот что-то мне есть хочется. Реальность мне подсказывает, что мой холодильник оккупировало пустое пространство, и нежится (от слова "нежить") в безвозмедно предоставляемом холоде. Эта ситуация требует срочного хирургического вмешательства, и должна решаться методом постепенного вытеснения означенного выше пространства продуктами, которые можно есть, можно грызть, можно сразу выкидывать в помойку, а можно сначала приготовить и выкинуть в помойку уже сразу же потом - в общем, продуктами питания. Мои руки потянулись к куртке, мои ноги потянулись к брюкам, мои шнурки свились в пальцах в узел, не позволяющий ускользнуть моим ботинкам от их обязанностей. Мои деньги звякнули и приготовились к моему с ними расставанию, возможно - навсегда. Мое чувство голода погнало меня в этот злой и жадный мир, который подло ставит меня перед возможностью выбора - голодной смерти или сытой смерти от автомобиля при переходе дороги на красный свет регулировщика...

Сентябрь 2001,

...Внутри моей неправильной формы головы появились мысли (что само по себе нетривиально) по поводу организации на сайте более тесной формы общения посетителей со мной и между собой, чем гостевая книга. Как наиболее приемлемый вариант рассматривается www-board, где каждый сможет пнуть моим лицом в свою грязь: "ты че, гад, суперский альбом охаил нехорошими предложениями, в то время как он - пупер нумбер ван?" и выступить в защиту своего (и моего) мнения: "Уважаемый сэр. Простите, что я вас так назвал, ведь сэром вы быть недостойны. Никакой настоящий сэр не выдержит и трех минут той музыкальной ерунды, замешанной на чепухе, и густо промазанной халтурой, а вы сумели прожить с этой музыкой все ее 74 минуты и не умереть после этого со стыда за свой низкий, как качели для детей, поступок. Ваше чувство прекрасного было явно ампутировано еще в детстве, которое вы провели в курении сигарет, распитии водки и в колонии для малолетних рецидивистов." Хочется надеяться, что эта инициатива найдет среди вас хоть один отклик...

Октябрь 2001,

..."Терменвокс". Ударил себя собственной рукой по голове, в которой это слово теперь запечатлелось намертво живыми нейронами. Ходил кругами по комнате, повторяя слово "терменвокс", отчего у кошки закружилась голова, и ее мягкое тельце рухнуло в спазмах сна на обнаженный пол, пригревший на себе свежую пыль. Кошке снились залпы фонарного огня, учения Ленина (в твердом, как бифштекс в советской столовой, переплете) и другая чушь, о которой кошка не имела, да и не хотела иметь никакого понятия или разумения, отчего сон ее протекал легко и безупречно. Ее шерсть нежно шевелили легкие порывы сносящего все на своем пути сквозняка, подло проникшего в дом через щель шириной в окно, занявшую место лишившегося цельности стекла. Его рухнувшие по закону всемирного тяготения вниз осколки нашли точку соприкосновения с хвостом кошки, отделив в результате последний (больше хвостов у кошки не было) от счастливого в душе, но печального в других местах животного кошачьей породы. Кошке было грустно, но время, которого впереди насчитывалось еще немало, хотя и не много, уже готовило свои безотказные инструменты, всегда лечащие самые страшные потери и находки. Сквозняк проинспектировал дальние закоулки и магистральные проспекты этой забывшей об уходе квартиры, и, заблудившись, обнаружил автора исправляющим истерзанный критиками текст. Автор, перекосив сверху донизу лицо, всей силой своей ослабшей в борьбе с простудой рукой жал на кнопку Backspace, стрелка на которой неуклонно показывала влево. Туда же двигался курсор, затирая под собой остатки невежества. Наука торжествовала...

Ноябрь 2001,

...Была зима, была работа, и мысль неслась по тупикам мозга, не находя выхода в приемлемое решение. А потому мозг был переполнен своими собственными продуктами и болел нещадно. Его владелец впадал в потребление таблеток, круглых на вид и растворимых на ощупь. Жизнь галопом с аллюром вприпрыжку медленно неслась мимо, пачкая все вокруг мимолетным впечатлением. Надо работать, тоскливо убеждал начальник своих по роду занятия подчиненных, хотя все заведомо были уверенны в обратном. Барахтаясь в своих амбициях, он тонул в радужных мечтах, из общего с действительностью имеющих лишь стенку его черепа. Но инерция не дала никому погибнуть, чем спасла многих. Спасенные, сами не понимая своего счастья, строили начальнику грустные глаза, и страшились попросить прибавки к жалованию. Начальство в это время, запершись в своей отрешенности от реалий бытового мира, планировало способ жалование уменьшить в отрицательную сторону, и озабоченное неразрешимостью поставленной самому себе задачи, устремляло свои полные взгляда глаза в одну точку. Будни неумолимо подходили к концу, грозя внеурочными работами. Календарь безупречно показывал нужную дату, за что его все ненавидели. Работа скопилась в один большой ком, вытянувшийся в ленту Мебиуса - ее конец можно увидеть только после увольнения. В общем, все как всегда...

Декабрь 2001,

...Приводящее в восторг на момент пиво лилось рекой. Ее начало зарождалось где-то в руках утомленной временем барменши женского пола, и заканчивалось в желудке скучавшего, но не теряющего оптимизма его потребителя. Пиво, накопленное в организме, отдавало все что у него есть, в голову своего нового хозяина, чем изрядно его пьянило. Руки и ноги последнего, подвергаясь ответной реакции на импульсы из мозга, безуспешно пытались изобразить элементы намеков на танцевальные движения, но были быстро похоронены в глубине тела. Тело, переполненное внезапно полученными впечатлениями, стремилось не поддаться панике инстинктов, но ему ничего не оставалось, как смириться с полным потерей контроля над собой. Субботний вечер плавно перетекал в воскресное похмелье...

Январь 2002,

...Новый Год наступил, от этого никуда не деться. Голова уже приобретает нормальный вес, стыд за содеянное за прошедшую неделю притупляется - память других участников тех событий заботливо бережет своих хозяев от подробностей тех безумных праздников и бешенных водоворотов событий, каскадом валившихся на уже не в состоянии все воспринимать адекватно голову. Избитые в клочья стены и порванный на мелкие кусочки воздух были глухи к мольбам о пощаде, но они глухомолчаливы, им нет резона выдавать, что они сотворили с представителем человекопохожих, одетого в одежду поверх его собственной кожи, но лишенного совести. Праздник желудка закончился, изжога вылечена, объедки, обретшие статус объеденья, в жестокой конкурентной борьбе разделены на неравные половины и исчезли в жадных утробах. Будни стремительно нахлынули, напомнив в который раз о мимолетности отдыха...

Февраль 2002,

...Он плюнул на все, он ушел домой. За его спиной с громкими ругательствами рушилась его карьера. Но его спина была глуха к проклятьям и ловко и хладнокровно их отражала. Он целеустремленно нес свое белковое тело домой, точно зная его местоположение. Местоположение размещалось совсем рядом с точкой, по прямой связанной с причиной ухода от проклятий: с пунктом продажи вожделенного уже в течении многих и многих часов, неустанно складывающихся в сутки, смена которых заставляет опадать листки отрывных календарей, жидким напитком, ценник которого беспринципно назвал его пивом. Его рука крепко ухватилась за горлышко, пробка весело полетела на пол, где колобком покатилась по своим гравитационным делам. Он оглянулся назад, где обнаружил ощущение небесполезности отобранной временем из его жизни недели...

Март 2002,

...Судьба. Злой рок, довлеющий своей тяжестью. Это предначертанный путь. Тоннель, в котором нет света ни спереди, ни сзади, и только в лужах на полу отражаются навсегда померкнувшие и израсходовавшие все доступное электричество разбитые плафоны, когда-то бережно хранившие тепло света своих ламп. И нет тут места фантазиям, место это израсходовано безысходностью, усталостью, бескрайностью поставленных задач и смехотворностью поставленных сроков. В разницу между ними можно разместить вечность, и еще останется немного места для бесконечности. Все перемещаются по временной шкале в радужное своей несбыточностью будущее...

Я не знаю, как Вы можете приобрести диск "Solitary Confinement" группы Leaether Strip. Я знаю о Вас только Ваш e-mail. Исходя из этой скудной информации я могу Вам предложить:

1. Встать, одеться (или одеться, встать), вывести себя на улицу и там раздобыть какой-нибудь магазин по продаже компакт-дисков, в который вы приведете свое тело, снабженное деньгами. Эти сволочи продавцы практически всегда требуют за свой товар деньги, разве что им угрожают пистолетом. Если он у Вас есть - не забудьте его, он сильно (и стильно) упростит Вам задачу. С его помощью Вы приобретете не только Solitrary Confinement, но и звание "особо опасного и вооруженного". Звучит, согласитесь, очень возбуждающе, и сотни милиционеров будут не спать в жажде познакомиться с Вами немедленно. И не надо устраивать на улицах Вашего города Голливуд - двух-трех разбитых (вдребезги) машин, одной с половиной перееханной бабушки с авоськами, полными несданных пивных бутылок, густо усеявших асфальт и колеса Ваших преследователей своими осколками будет достаточно. Героический вопль отчаяния озарит главный проспект Вашего города, когда колеса с шипением, напоминающим в эту цунамическую погоду о теплом и сухом кресле-качалке, на ручке которого балансирует кружечка совсем холодного, как Ваш труп после перестрелки, пива, начнут расставаться со столь необходимым им воздухом. Милиционеры в гробовой тишине будут вслух вспоминать родителей своего мэра, обещавшего подарить родному отделению гоночный трактор на гусеницах "Кузнечик"... Но я отвлекся.

2. Вы можете никуда не вставать, и никуда не одеваться. Вооружив свою руку мышкой, а компьютер - интернетом, Вы можете приобрести диск, воспользовавшись каким-нибудь интернет-магазином. Но будьте внимательны и строги, не то магазин воспользуется Вашей кредитной карточкой, купив себе дом на Гавайях, 12ти метровый двухместный лимузин и "187,56,90,60,90"-блондинку, у которой мозгов хватает только лишь на то, чтобы запомнить и поддерживать эти цифры в их состоянии, а также состояние своего владельца в состоянии резкого сокращения в меньшую сторону. На всякий случай напомню, что означают эти цифры: "вес, рост, размер ноги, размер противогаза, ваше место в списке ее любовников".

3. На самый крайний случай Вы можете кого-нибудь ограбить. Список владельцев альбома Solitary Confinement с адресами наверняка можно купить по дешевке где-нибудь на Горбушке.

По сводкам отдела МВД села Забытое за последнюю неделю на единственной его улице произошло два дорожно-транспортных происшествия.

19 ноября этого года пенсионерка Мухоморкина Гнида Ивановна не справилась с управлением своей инвалидной коляски и совершила наезд на автомобиль марки BMW M10, принадлежащий мэру села, Лодкину-Моторкину Ипполиту Матвеичу, причинив ему значительные разрушения. Мэр был госпитализирован в шоковом состоянии, которое он получил при виде четырех царапин на черном лаковом теле своего BMW M10, увиденные им с помощью лупы. Перед отъездом он распорядился отмыть бампер автомобиля от пенсионерки Мухоморкиной, а также пообещал поставить ей памятную табличку на свою каминную полку.

23 ноября в 23:58 в доме пожарного Безрукого Бандаршлыга Мандрагыровича вспыхнула ссора, а вместе с ней – пожар, которые вместе охватили сначала всех гостей, а потом и дом. Его сосед Передозадов Василий Эпштейнович, проживающий рядом, случайно оказавшийся в этот день дома, выбежал с криками о помощи полыхающему ближнему, но был сбит проезжавшим как раз по этому месту улицы автомобилем мэра села Лодкина-Моторкина Ипполита Матвеича марки BMW M10, от колес которого принял мужественную, как обложка журнала Men’s Health, смерть. Прибывший через несколько часов инспектор ГАИ Свисток Ванадий Вольфрамович зарегистрировал в протоколе крайнее опьянение всех участников происшествия. Особенно его потряс мэр села, поскольку он был сильный мужчина и весил гораздо больше Свистка. Позже мэр заявил, что просто хотел погонять кур на своем BMW M10 для того чтобы они лучше неслись, если не яйцами, то хотя бы сломя голову по улице. Он бы очень увлечен и совсем не заметил, как ему наперерез резко бросился шатающейся походкой Передозадов. По факту ссоры возбуждено одно уголовное дело и три девушки, одна из которых, Минеткина Оксана Газпромовна, жестоко изнасиловала инспектора Свистка каблуком своей сгоревшей на пожаре туфли.

Здравствуйте, уважаемые радиозрители! Вы смотрите на ваши радиоприемники и ищите глазами, а самые шустрые и слепые – руками ручки их настройки, покрутив которые, вы так и не узнаете, что меня зовут Бесомрак и я веду обозрение новых фильмов в прямом, как Останкинская телебашня, эфире. Сегодня мы представляем вам новейший, еще пахнущий типографской краской фильм культового режиссера Джеймса Камеруна, "Прыть". Напомню, что не так давно Камерун прославился своим шедевром "Ботаник", в котором срубил специально для этого построенное самое большое в мире дерево, не говоря уже об аплодисментах на все согласных зрителей, всех, кто не захлебнулся попкорном. Сюжет новой картины режиссера можно описать в двух словах так. Двое молодых парней, всем своим видом небритых с вечера, с двадцатилетним стажем грабежей общественных туалетов, убийств малолетних тараканов, распространения поддельных чучел Микки-Мауса в две натуральные величины, разврата пенсионеров и потребления Кока-Колы, и после всего этого еще претендующих на звание людей, задумали угнать новейший Шатл президента всея Америки и спрятать его в космосе. Они не знали, что перешли дорогу известному в их квартале бандиту по кличке Кабан-Ипохондрик. Они этого так и не узнали, потому что Кабан развернулся и зверски переехал их своим сверкающим деревянными деталями велосипедом, отчего они скончались на месте по дороге в больницу в соседнем округе. Чудовищное преступление потрясло город, но еще более его потрясло произошедшее почти сразу же землетрясение. Через образовавшуюся тут же, в двухстах километрах к северу, продольную с перпендикулярным сечением щель в скале хлынули сметающие с усердием дворников потоки лавы, отчаянной борьбе с которой мужественного и ослепительного (не забудьте прихватить для просмотра черные очки) героя и посвящен этот фильм. После его премьеры мы решили взять интервью у первого попавшегося зрителя, которым оказалась милая девушка на костылях с умными добрыми глазами, совсем не видных за натянутыми по самые брови синими очками. "Как вы относитесь к только что просмотренному фильму?" спросил ее наш кинооператор, немного запыхавшись после двухчасовой погони за ней по кулуарам кинотеатра. "Я в шоке", немного невнятно промямлила девушка, видимо из-за кляпа, вставленного ей нашим звукорежиссером, чтобы она не сумела дать интервью конкурирующим радиостанциям. Это была истинная правда – обыскав ее, мы нашли навороченные часы G-Shock, элегантно держащиеся золотым браслетом за запястье ее левой ноги. "Почему она носит часы на левой ноге?", спросит пытливый читатель нашей радиопередачи, и мы ему с радостью ответим – потому что правой ноги у нее не было. На этой радостной эфирной ноте мы заканчиваем наше фильмообозрение, а я – его вести. Желаем вам интересных фильмов, вкусного попкорна и диетической Кока-Колы, и до встречи через две следующие жизни.

Антуан, наркоман с десятилетним стажем, неожиданно провалился в дебри своей фантазии. Он не успел зафиксировать сам момент провала, тем более что совершенно его не ожидал – вместо этого он самостоятельно красил потолок своей квартиры, не желая тратить драгоценные, столь необходимые ему деньги на дорогостоящих профессиональных мастеров. Антуан полагал, что раз его квартирку посещают только участковые, расспрашивающие иногда об уголовных новостях и расплачивающихся за это конфискованным героином, то и стараться оформлять ее более изыскано совершенно не нужно. Самое удивительное было в том, что Антуан не принимал наркотиков уже несколько часов, поэтому произошедшую с ним перемену никак нельзя было отнести на счет наркотического отравления. Впрочем, наркоману было совершенно некогда задумываться о физической подоплеке состоявшегося факта, ему оставалось лишь смириться с действительностью и отдаться ее неумолимому течению в будущее. Действительность же нахлынула на него, закрутив в водовороте событий. Наркоман решил привести в порядок свои чувства, и попытаться даже просуммировать их. Он достал калькулятор, но не успел его включить, как у него кончились батарейки. Потом у него кончились экран, кнопки, арифметические операции, и, в конце концов, дизельное топливо его паровой машины, поэтому наркоман отправился в лес, где в чистом поле стояла бензокачка. На бензокачке было совершенно тихо, лишь громко орало кем-то выключенное радио. "Заткнись", молча сказал Антуан аппарату, и аппарат подмигнул ему всеми лампочками своей настройки, которых было у него всего одна. Увидев такую необычную реакцию старого приемника, Антуан решил, что сможет попасть в Книгу Рекордов Гиннеса, но промахнулся, и попал запущенным камнем лишь в лежащую рядом с ней большую, как ребенок, вазу. Ваза рассыпалась в осколки, а ее содержимое, оказавшееся владельцем бензокачки – в благодарственных высказываниях. «Добрый день», сказал владелец, и тут же умер. Дело принимало неожиданный оборот – умирая, владелец два раза обернулся, но не увидел никого. Наркоман растерялся, и принялся искать свое я. По пути ему постоянно попадались чужие я, иногда – ты, а изредка встречались группы вы. «К черту», решился про себя Антуан, и отправился на кулички…

Отпуск – штука требовательная. Она требует своего наличия в жизни нормального работающего человека. И уж чем чаще она прерывает его трудовую деятельность, тем на большее человек становится способен. Руководствуясь примерно такими мотивами, мы с Лидой отправились в очередной отпуск, избрав объектом посещения островное средиземноморское государство Кипр. Судьба определила нам проживание в отеле второй линии Nissi Park, стилизованном, как утверждает проспект, под старинный монастырь. Он выполнен в виде буквы «П», и все двери номеров выходят во внутренний дворик. Следовательно, окна смотрят на окружающие улицы, так что запросто можно получить комнату с видом на помойку. Кстати, именно такой комнатой с преследующим нас номером 207 (в следующий раз обязательно поинтересуюсь, где расположен номер с таким, хм… номером в выбранном отеле) мы пользовались. Помойку было не только хорошо видно, но и отлично слышно: в шесть часов утра приезжала машина с целью шумно поглотить содержимое трех мусорных контейнеров, ее составлявших. Сочетание этого слегка неприятного фактора с первым ужином, на котором было представлены лишь блюда, демонстрирующие, что можно сделать с макаронами, привело Лиду в ужас, который пришлось топить в нескольких коктейлях «Текила Санрайз». Утопленник уже больше никогда не всплывал – еда в отеле, в конце концов, оказалась весьма вкусной и разнообразной (это утверждение не касается, впрочем, завтрака – он был уныло одинаков), а возможность заказывать до ночи разнообразные коктейли вообще пришлась нам очень по душе. Оглядываясь назад, не могу припомнить промежутка между принятиями чего-нибудь с последней странички меню бара, превышающего три часа; мы выпили никак не меньше цистерны этих местных слабоалкогольных смесей. Главное, ради чего сотни людей проезжают сотни километров и тратят на это сотни евро, и мы в том числе – это море, пляж, и солнце. Расположенный в ста метрах от нашего отеля Nissi Beach оказался прелестным пляжем, защищенным от морских волн небольшим, но скалистым островом. Каждый день можно наблюдать подвиги смельчаков, бросающих свои тела с его пятиметровой высоты вниз, навстречу воде и острым камням. Несчастных случаев нам за прошедшую неделю на этом аттракционе никто так не утроил, однако большой и многозначительный знак «Stop» на острове явно говорит о многом. Доступная поверхность пляжа плотно заставлена лежаками (платными; процесс изъятия денег за них настолько напоминал происходящее в наших троллейбусах и трамваях, что сборщик податей был немедленно прозван нами кондуктором), на которых возлежат тела отдыхающих. Мужским топлесом уже давно никого не удивить, а вот практикуемый на Кипре женский невольно бросается в глаза, предоставляя множество поводов для систематизации и классификации женской груди. Хотя лично я бы многим из обнаженных по верхнюю часть дамам запретил бы это делать публично, а некоторым – даже дома в ванной перед зеркалом. В поисках других развлечений мы обнаружили, что совсем недалеко (для неутомимых питерских ходоков – примерно 20 минут пешком) расположен аквапарк WaterWorld, и хотя он имеет десятилетний стаж существования, все еще сохранил лоск. Несмотря на закат своих старческих лет, я прокатился на всех доступных горках, даже с жутковатых на вид аттракционов под многозначительным названием «Камикадзе» и «Свободное падение». Посещение широко разрекламированного океанариума оставило легкий оттенок уныния: инфантильные рыбки, валящиеся на бок, явно откровенно скучают и дохнут от тоски по хорошей воде – это сильно контрастирует со стильными интерьерами и шустрыми обитателями недавно открывшегося в Петербурге океанариума. Хотя мы увидели там несколько особей, не наблюдаемых (пока?) в Питерском аналогичном заведении, чувства были тяжелыми, как лыжные ботинки. Например, при нас из одного из аквариумов удалили усопшего бородавочника – дивной красоты монстра, выглядевшего после смерти жалко и как-то бледно. Там же можно было посмотреть на настоящих пингвинов и крокодилов, но они вели себя настолько вяло, будто вместо них в воде и на скалах расположились пыльные чучела. А вот еще одно место обязательного паломничества туристов, шоу танцующих фонтанов Протараса, оказалось вполне занятным (хотя злые языки пессимистов утверждают, будто оно - лишь тень аналогичного представления в Праге). Оно проходит вполне безобидно, пока не включается центральный элемент – мощный веерный разбрызгиватель, ловко смывающий первый ряд зрителей. Эта огромная брызгалка быстро помогает освободить также и второй ряд столиков, и даже третий заметно редеет, так что если хотите быть в гуще событий – захватите зонтики или гидрокостюмы. На всех этих «places of interest» в основном присутствует зрелая публика, молодежь же прожигает свою молодость в многочисленных симпатичных клубах и барах Айа Напы. Если вы вечером будете проходить по улочке Ayias Mayris, наверняка либо осядете в одном из них, либо жутко утомитесь отклонять завлекательные предложения зазывал (коктейль для вашей подружки – бесплатно, вы покупаете один коктейль – мы даем вам три, и т.д.). Именно за возможностью беззаботно пьянствовать весь вечер и всю ночь всю неделю напролет Айа Напа слывет кипрским Лас-Вегасом. Наутро же в этом районе можно услышать, как шуршат лапки муравьев, а живыми кажутся только собаки на крышах, не упускающие случая высокомерно на вас полаять. Экскурсии на Кипре такие же маленькие, как сам остров. Здесь не так и много что можно посмотреть антично-руинного, и хотя оно размазано на несколько прилично стоящих туров, все вполне можно посмотреть за две вылазки, если учесть длительный световой день и мизерные (по меркам обычной страны) расстояния. Обзаведясь взятой напрокат машиной, можно объездить все за полтора дня, тем более что Кипр обладает развитой сетью скоростных трасс, спрятанных в глубине острова. Одно, но очень серьезное «но» - там принято ездить на английский манер, так что неопытный европейский водитель запросто может по круговому движению поехать в другую сторону или после перекрестка оказаться на встречной полосе. Имеются и рейсовые автобусы, хотя проехать в этой душегубке сотню километров с остановками весьма тяжко, да и ходят они не слишком часто. К сожалению, мои водительские права оказались запертыми в гараже в другом городе, а Лидины не годились для применения в чужой стране, так что пришлось обратить внимание на туры. Начитавшись в Интернете заверений в том, что лучше экскурсии своего оператора не брать, а пойти и купить все то же самое в городе дешевле, мы отвергли предложения представителя Библио-Глобуса (тем более что эта по-деловому обсчитывающая туристов тетка нам откровенно не понравилась), за что слегка поплатились. Выяснилось, что различные туры проходят в различные дни, а поскольку воспользоваться альтернативными предложениями мы не поспешили, то в результате не попали в Пафос – одно из самых интересных направлений для археологически настроенных людей. Для тех, кто собрался путешествовать на рейсовом автобусе, сразу сообщу – древние не позаботились о том, чтобы развалины их городов оказались прямо в современных мегаполисах, так что, например, из Лимассола нужно проехать 10-15 км до каждого из интересных мест с помощью каких-нибудь подручных транспортных средств. Плюс ко всему, из Кипра можно попасть в несколько средиземноморских стран, и я даже возьму на себя смелость предположить, что самая интересная экскурсия на Кипре – экскурсия в Израиль. Мы же в одном из городских агентств приобрели путешествие в Киренью, находящуюся на оккупированной турками территории. Агентство нам понравилось благодаря заведовавшей в нем женщине явно английского происхождения по имени Джеки. В ответ на наше пожелание осмотреть какие-нибудь развалины, она заявила, что: «Самая старая развалина на этом острове находится прямо перед вами», чем тут же подкупила наши сердца. Путешествие было тем заманчивей, что все вокруг утверждали, будто русским проход на эту территорию запрещен по каким-то политическим соображениям. Суровая реальность опровергла все эти домыслы и инсинуации, и мы личным примером это подтверждаем. Турецкие владения на Кипре заметно отличаются по внешнему виду от киприотских – бросается в глаза неухоженность и громадное количество маленьких, как зарплата уборщицы, военных баз. Мы бегло осмотрели Фамагусту (включая «Ghost city» с его покинутыми и частично разрушенными отелями), Киренью, но более всего нам понравились остатки средневекового монастыря в Белапасе. Дорогу до границы Северного Кипра (а затем и от границы обратно) пришлось делить с каким-то большим турком, бойко болтавшим по телефону под пронизывающе грозными взглядами остальных пассажиров. Его собеседника, как и его самого, эти взгляды нисколько не смущали, хотя если бы в автобусе с нами случайно бы сидела какая-нибудь Кэрри, от него и его телефона не осталось бы даже пепла, а абоненту наверняка бы обожгло ухо. Вылезая возле своего отеля, я с удовольствием отдавил ему ногу – в конце концов, от него просто плохо пахло. В последний день, когда нас выселили из отеля, а до самолета оставалось девять часов свободного времени, мы решили ликвидировать пробел, возникший из-за пропуска «пафосной» экскурсии, и подошли к первому же попавшемуся таксисту с предложением «проделать маленький тур в Лимассол и его окрестности». Дядька нисколько не удивился, пообещал «extra services», и за шесть часов показал нам практически все, что мы хотели увидеть: Ларнаку (симпатичный променад и гавань), Лимассол (морская набережная напомнила нам набережную Онежского озера в Петрозаводске, ибо она тоже утыкана модерновыми скульптурами), Курион (до сих пор действующий римский амфитеатр и развалины домов), Аматос (жалкие ошметки некогда большого финикийского поселения), красивую старинную церковь в Кити, замок Колосси (средневековая вилла замкового типа) и деревню Лефкара (очень напоминающую мексиканский городок Таско; их роднит не только живописное высокогорное расположение, но и торговля серебряными изделиями, изготавливаемыми из добытого тут же сырья). В некоторые места, правда, пришлось заставлять его ехать, потому как за достопримечательности он их не считал. Например, он чуть было не просквозил мимо замка в Колосси, пожимая плечами и говоря, что там стоит просто неинтересный камень на земле. Но мы настояли, упорно тыкая пальцем в фотографию этого строения в буклете. Этот «GrandTaxiTour» обошелся весьма недешево, но он того стоил: все же приятно, когда вас по острову катают туда-сюда на Мерседесе, пренебрегая скоростными ограничениями. Презрение к знакам, декларирующим максимально допустимый показатель скорости, похоже, общая черта кипрских таксистов. Как-то раз, возвращаясь из Протараса, мы имели возможность лишний раз в этом убедиться. Нас подсадил к себе таксист, соблазнивший бросовой ценой. Оказалось, он получил вызов от неких англичан в Айа Напе, а чтобы машину не гнать вхолостую, подобрал дополнительных клиентов. Разделяющие Айа Напу и Протарас 10 км мы проехали за считанные минуты с бешеной скоростью, от которой закладывало уши (мимо свистели знаки «максимальная скорость – 65 км/ч», сливаясь в одно красное пятно), при этом сам таксист вел машину одной рукой, разговаривал с мобильником, а в особенно экспрессивные моменты беседы напрочь бросал руль, отправляя наши сердца в пятки. Водитель быстро выяснил, откуда мы, и пытался блистать своим знанием русского языка. Например, когда ему не удалось обогнать какой-то робко движущийся автомобиль, он хмуро произнес: «Плохо», добавив тут же с непередаваемым презрением: «Турист». Напоследок замечу, что сувениры на Кипре обладают просто отменно отвратительным качеством, и, что удивительнее всего, импортируются из Китая, где явно штампуются шкодливой рукой, принадлежащей халтурщику. А в общем – нам понравилось.

Прилетев на Крит и включив телефон, я получил порцию неприятных новостей с работы, выговоренных мне большим боссом, но, тем не менее, окружающая жара и перспектива интересно провести неделю на греческой земле грели душу и мощными порывами душили плохое настроение. Предварительное изучение путеводителей по острову показало, что географические путешествия по нему могут быть затяжными и безумно любопытными, и сначала мы буквально пребывали в растерянности – куда направить свои обутые в легкую обувь стопы, однако одно мы знали точно: необходимо побывать в Кносском Дворце и съездить на материковую Грецию, в Афины. Тем более что как раз к нашему приезду погода подпортилась, и даже впервые за 60 лет пошел дождь; ветер гонял приличные волны из Критского моря на берег и отвергал всякую мысль о купании в себе. Вместе с волнами на берегу оказывались водоросли, не выдерживающие последствий своего переезда на новое место и впадающие в хандру и гниение с омерзительным запахом. Отели первой линии, в зависимости от благосостояния, боролись с напастью по-разному. Одни твердо игнорировали – мол, форс-мажор и природный катаклизм, другие трактором всю эту вонючую гадость свалили в огромную кучу, запахом от которой можно было разгонять демонстрации. В общем, самое время для путешествий вглубь истории и острова, и первым местом, посещенным нами, стал Кносский дворец, ставший прообразом для легендарного Лабиринта Минотавра. Построенный примерно 4000 лет до н.э., этот образчик архитектуры принадлежит к минойской цивилизации, достигшей больших технических и культурных высот, в то время как другие народы только учились разговаривать. Они даже провели у себя канализацию и устроили шикарные просторные туалеты с, простите, унитазами («Мы не нашли сидений, но уверены, что они наверняка были удобными» - бойко рассказывал греческий экскурсовод улыбающейся группе англичан). Конечно же, от всего этого былого великолепия остались лишь фундаменты, однако англичанин, нашедший и раскопавший это место, проявил терпение, настойчивость и отчасти смелость, и скрупулезно восстановил некоторые фрагменты этого многоуровневого дворца, вызвав ожесточенную полемику по поводу аутентичности в подобном подходе. Как бы там ни было, Эванс сделал эти развалины гораздо более привлекательными для туристов, возведя несколько стен и нанеся на них роспись и фрески, без устали запечатленные нами в сотне с лишком фотографий, парочка из которых даже неплохо получилась. Поскольку дворец находится рядом со столицей острова, Ираклионом, то мы заодно побродили и по ней, изучив венецианские постройки на берегу и насладившись прогулкой по историческому центру, занявшей у нас от силы минут 30. Второе путешествие мы предприняли в Афины, что по другую сторону Критского моря. Действовали мы в обычной безалаберной манере: непрерывно лишая себя трезвости с помощью вкусных коктейлей, мы в какой-то из дней вдруг решили: «А не поехать ли нам в Афины?». Сказано – выпито – сделано; было поймано такси, и мы прибыли в порт за весьма показательные и традиционные пять минут до отплытия. Билетов в каюты, куда мы изначально планировали заселиться (плыть нужно всю ночь) уже не было, но отступать не позволяли бравада и все тот же алкоголь, поэтому были куплены билеты на сидячую палубу. Мы совершенно искреннее верили, что это где-то на самом верху парома, где пронизывающий ночной ветер швыряет пластмассовые стулья и все мокрое от брызг воды, и где мы, в своих футболочках, замерзнем до смерти. Действительность оказалась куда более привлекательной – удобный крытый сидячий зал (точнее – несколько залов), своими сиденьями похожий на приличный кинотеатр. Заполнен он был не целиком, поэтому мы вполне «комфортно» переночевали на двух (а кто-то и на трех) сидениях, страдая лишь только от слишком сурового кондиционера. Поскольку обратный путь необходимо было проделать тем же способом, в Афинах мы попросту купили два опрятных на вид спальных мешка, укрывших нас от холода, и вообще сделавших дорогу уставших, но счастливых своих пользователей, весьма уютной. В столицу Греции паром пребывает около шести часов утра, и нам чуть ли не впервые в жизни удалось сделать несколько фотографий зданий, освященных восходящим солнцем. Первым делом мы, конечно же, отправились в Акрополь, чтобы испытать два потрясения. Первое – это безумно красиво и впечатляюще. Второе – там идет такое активное строительство, что некоторые фрагменты построек просто не видно из-за лесов и механизмов. Работы ведутся довольно серьезные: старые сооружения буквально разбираются по камушку, каждый очищается, скрупулезно нумеруется, и затем вновь попадает в стены, вперемежку с новыми элементами. Как известно, центральный элемент ансамбля, Парфенон, сильно пострадал от попадания снаряда и последовавшего затем взрыва порохового склада, организованного внутри этого храма бессовестными турками. В начале прошлого века Парфенон восстановили до состояния, знакомого нам всем по учебникам истории, однако теперь он вновь разрушен и строится заново. «Деньги отмывают» - так отзываются об этом простые греки, которым мы посетовали на происходящее. Справившись с потрясениями, мы посвятили остаток дня изучению других древних мест, входивших в стоимость билета за 12 евро (Старая агора, Римская Агора, Храм Зевса и некое кладбище), буквально помирая от жары, принявшей в середине дня нестерпимый адский оттенок. Афинская земля буквально дышит историей, на ней и построить в центре что-то сложно – копнешь поглубже фундамент или трубу заложить, а там остатки древних сооружений, и вот уже участок огорожен и суетятся археологи, а возведение приостановлено. В конце концов, мы нашли все достопримечательности, описанные в путеводителе, даже единственный сохранившийся памятник лисекрату – так в древности именовали меценатов. В общем, оказавшись вновь на пароме, мы отложили в сторону отвалившиеся напрочь ноги и углубились в потребление пива, вознаграждая себя за проделанный путь. На этом наша культурная программа оказалась завершенной, и остаток отпуска мы делали именно то, что делает большинство обывателей, оказавшихся на курорте – загорали, купались и пили адски много коктейлей, благо они входили в программу «все включено». Отель «Крисси Амодия», приютивший нас, находится, можно сказать, в «глуши», и по вечерам мы ходили в ближайший городок, ласково прозванный нами Херсоном (в действительности он назывался Херсонисос), где рыскали в поисках сувениров и интересных напитков. Сувениры в Греции на редкость хороши: накупив массу безделушек, чтобы одарить знакомых и незнакомых людей, мы так и не смогли расстаться с большинством из них. Итог – прекрасная неделя, и желание когда-нибудь вернуться на остров Крит.

В Мексике я уже в третий раз. Нет, правда! Это единственное исключение, которое мы позволяем себе для правила «никогда не ездить в одно и то же место дважды, ибо жизнь коротка». Пусть путь туда неблизкий (к примеру, компания Люфтганза, предлагающая самый быстрый способ добраться из России в Мехико, осуществляет перелет, длящийся в общей сложности примерно пятнадцать часов, не считая ночного ожидания в, скажем, Пулково, и шести часов «накопительного» промежутка во Франкфурте). Пусть разница во времени до отупения велика (Мексика только начинает жить, когда «жаворонки»-россияне уже ложатся спать). Пусть билеты эквивалентны по цене путевке в отличный европейский отель. Пусть погода там не всегда ведет себя в соответствии с многолетними традициями и даже иногда несносна. И даже пусть у меня душа уходит в пятки при взгляде в иллюминатор, где видно, как Боинг-747 величественно машет крыльями на высоте десяти километров. Эта страна полна таинственности прошлого, экзотичности настоящего и футуристичности будущего, все еще нам недоступного, и для каждого нашего отпуска в ней находится какой-нибудь невиданный и впечатляющий уголок. Поскольку базой нам традиционно служит город Мехико, мы уже неплохо его изучили (- Пойдем, посмотрим на Кафедральный Собор на Сокало? – О нет, надоел.), тем не менее, моя мать, благородно исполнившая роль гида, сумела нас удивить новым его аспектом. Думаю, многие смотрели фильм «Фрида» (в Мексике его, кстати, не любят). Да, Салма Хаек намного красивее исторического прообраза, но и Фрида Кало была интересной женщиной, оставившей заметный след в истории Мексики, и в Мехико можно обнаружить сразу четыре музея, связанных с ней. Во-первых, это ее голубенький симпатичный домик, где она закончила свои мученические дни, и где на мольберте перед инвалидным креслом сейчас стоит неоконченный портрет Сталина (портрет, кстати, получился посредственный). Неподалеку от него находится дом-музей одного из главных героев (или негодяев, уж кому как нравится) российского революционного движения, Троцкого. Кало и Ривьера весьма симпатизировали ему, и даже ходили слухи, что Троцкий и Фрида… Впрочем, развития роман не получил, да и одному из его участников в конце концов проломили голову мотыгой, после чего несчастный прожил всего с дюжину часов. В домике Фриды вы наверняка, как и мы, обратили бы внимание на большой ассортимент индейских фигурок. Оказалось, что Фрида и Диего были увлеченными коллекционерами, и их собрание поистине громадно. Диего под конец жизни построил даже специальный музей в форме пирамиды, планируя выставлять там свои сокровища и рисовать в шикарной студии наверху. Увы, строительство не было завершено к его смерти, и заканчивало это здание уже правительство Мексики. Наконец, в престижном старинном районе Сан Анхел (в испанские времена это был скорее пригород) находится студия Диего, к которой пристроена специальная студия для Фриды. Конечно, по городу мы все же прогуливались, как бесцельно, так и в поисках дисков Jorge Reyes, мексиканского композитора, работы которого, хотя это странно, вы так просто не добудете. Продавец одного из магазинов сети Mix-Up, где, собственно, можно купить переизданные на Mexican Records компакт-диски указанного музыканта, даже шутил: «I hope you will find Mexican music in Mexico». Кстати, раз уж мы заговорили о продавцах, затронем непосредственно мексиканцев. Замечательные, добрейшие и дружелюбнейшие люди! Никогда вам не скажут «нет», но, вместе с этим, никогда ничего толком не сделают. Спросите на улице, как пройти куда-нибудь, и никто не признается, что дороги не знает. Вам повезет, если он, делая вид, что ведет вас в нужном направлении, на самом деле ищет, кто действительно может знать дорогу. Вас могут направить по ложному пути просто потому что не в силах отказать. Тот же продавец дозвонился до другого магазина сети, договорился о том, что диск отложат на мое имя, и пригласил забрать его в любое время. Когда это время пришло, оказалось, конечно же, что никакого диска отложено не было. Когда я объяснил, кто я и чего хочу, и когда меня попросили написать на бумажке свое имя, один из служителей отправился куда-то, и выяснилось – искать музыканта Lev Levin на полках. В тот день я узнал, что знаменитого однофамильца и тезки у меня нет, и эта ниша пока свободна. Нам откровенно повезло, что искомый диск, бывший в одном экземпляре и стоявший на полке, никто не прибрал себе. Зато как мексиканцы водят… Они как будто рождаются с этим знанием: они виртуозно паркуются, элегантно перестраиваются и без труда разъезжаются на нерегулируемых перекрестках. Когда я впервые увидел муравейник под названием Мехико, мне показалось, что на дорогах царит анархия, лишь чудом сдерживаемая непрерывно свистящими полицейскими. Но в этот раз у меня была возможность посмотреть на движение изнутри, стать его участником, и… мне бесконечно понравилось. Никакого хамства со стороны владельцев дорогих автомобилей, никакой бесшабашной наглости грузовиков и автобусов, и лишь маршрутки («песеры»), имеющие больший размер, чем издевательские «газели», вносят в процесс тревожный оттенок. Но что Мехико, ведь мы были на территории древних цивилизаций, покинутых городов и истребленных народов. Мексиканские индейцы разительно отличались от своих северных собратьев. Пока на севере носились с топорами и копьями за дичью, тольтеки, ольмеки, тотонаки, ацтеки и другие строили и цивилизованные отношения, и их постройки дошли до наших дней, хотя даже во времена завоевания Мексики Кортесом многие из них были давно покинутыми. В этот раз мы посетили Сочикалко (а заодно и самый крупный грот в мире), и неподражаемый Тахин. Путь к последнему лежит через горную дорогу, петляющую самым мудреным образом по склонам, и нужно обладать крепким желудком, чтобы сохранить его содержимое после чудовищного количества поворотов на 90, а то и 180 градусов, но это место стоит всех мучений. Наконец, мы купались и в Тихом Океане (курорт Пуэрто Вайярта), и в Мексиканском заливе (промышленный городок Тукспан), причем между последним купанием в первом и первом купанием в последнем прошло всего двое суток. В общем, скучно не было, дни были насыщенны, а вечером, попивая «Корону» и «Соль», мы обсуждали впечатления и капризничали по поводу завтрашнего дня. С собой на родину мы увезли массу сувениров и мечту попасть сюда еще раз – мексиканская земля раскрыла перед нами далеко не все свои секреты.

До недавних пор вся мощь инструмента Outlook из пакета Microsoft Office для меня оставалась за рамками восприятия. Outlook казался лишь «навороченным» почтовым клиентом, и я предпочитал ему более легковесный The Bat!. Работа в больших аутсорсинговых компаниях несколько изменила этот взгляд, но по-настоящему я проникся, приобретя коммуникатор (Asus P525, если кому любопытно) с Windows Mobile 5.0 на борту. Расписание, полные данные контактов, задачи, и все это постоянно перед глазами, стимулируя и подбодряя... К чему это я? Ах да, среди задач числилась «Поездка в Испанию», попавшая туда после какого-то мечтательного разговора о побывавших в этой стране знакомых.Задача мозолила глаза, беседы о Европе мозолили языки, и, в конце концов, когда представилась возможность отправиться в очередной отпуск, с выбором цели поездки проблем не возникло. Провели мы в Испании всего лишь неделю, что, без всяких сомнений, слишком мало, но, тем не менее, нам есть о чем рассказать. Давайте по порядку.

Отель

Ситуация с отпуском никак не желала проясняться, и в результате мы покупали уже горящую путевку, а значит и выбирать отели особенно не приходилось. Мы остановились на предложении Тез-Тура, имевшего намерение отправить нас в отель Сол Пирамида (****). Интернет утверждал, будто отель вполне себе свежий, и демонстрировал жизнерадостные фотографии номеров – мы почти без колебаний согласились. Позже, правда, были обнаружены отзывы наших туристов, мол еда скудная, плесень ползает по ванной и вообще все плохо, но их было не так и много, и, более того, ничего из этого не подтвердилось. Более того, персонал Солнечной Пирамиды порадовал нас такими вещами как накрытый в день приезда (а прибыли мы за полночь) ужин, поздний check-out (не в 12-00, как принято, а в 16-00), хорошее отношение и улыбки, да еще сделал нас обладателем карты скидок в системе отелей, куда входит Sol Piramide. Лишь один раз вышла накладка, в результате которой номер остался неубранным за день, а горничная в оправдание наплела небылиц про звонки в номер и картонку “Do not disturb”, но дежурный на ресепшн быстро решил возникшие проблемы, и настроение не было сильно испорчено. От отеля было недалеко до пляжа, а до парка Порт Авентура неторопливым шагом идти минут 15. Так что мы имеем все основания отель Sol Piramide Salou если не рекомендовать, то, по крайней мере, похвалить.

Салоу (первый ряд)

Кстати, отель находится в курортном городке Салоу, получившем особую известность и популярность после постройки рядом с ним парка развлечений Порт Авентура (о нем чуть ниже). Как во многих курортных городках, зимой здесь живут только 30000 поселенцев, а в сезон наезжают туристы всех цветов кожи и вероисповеданий, увеличивая эту цифру в десять раз. К услугам отдыхающих сотни кафешек, ресторанов, тошниловок, жрален и ларьков с попкорном, в которых за сравнительно небольшие деньги вас накормят так, что ходить будет ну очень трудно. Туристы обычно запихивают в себя пару гамбургеров и заливают все парой стаканов пива, и грузно бегут дальше по своим туристическим делам – обжигать себя на пляже, купать в море и покупать эскурсии, чем заметно отличаются от местных. Те никуда не спешат, уделяя обеду не менее часов двух и заказывая массу блюд и напитков, шумно и вальяжно все это употребляя в пищу. В самом городке есть немного архитектурных памятников, но все же главная его достопримечательность – пляж. Пляж, как в большинстве мест Испании, исключительно муниципальный, так что даже у жителя самого дальнего отеля восемнадцатой линии есть равные шансы с обитателями второй линии занять удобное место на песке. К полудню до пляжа добираются даже самые ленивые, и найти свободное место, или даже платный лежак – задача не из простых. Море просто кишит детворой и их родителями, поэтому если хочется как следует искупаться и не испытать на себе попадание спортивного снаряда или чьей-нибудь части туловища, лучше всего арендовать водный велосипед и укатить за буйки. Ну и предупреждая вопросы: вода освежающе прохладная, так что часами в ней плескаться не будешь – то что надо в тридцатиградусную жару. О да, не забудьте прогуляться по променаду вечером, и если повезет, вы натолкнетесь на местных черных-черных негров, исполняющих с барабанами и (предположительно) наркотиками очень заразительные пляски.

Барселона (второй и третий ряды)

Салоу входит в административное образование под названием Каталония (район-донор для Испании, вынашивающий, как и баски, мысли о независимости). Столицей Каталонии числится Барселона, и если вы оказались в часе пути на поезде от этого города – будет преступлением там не побывать. Что ж, нас упрекнуть не в чем. В Барселону мы отправились буквально на второй день пребывания. Отказавшись от предлагаемых экскурсий (в путеводителе все написано!), мы совершили увлекательную прогулку по городу, начав, конечно же, с величественного собора Саграда Фамилия. Впечатление это здание (до сих пор не законченное – из-за сложности конструкций и отделки его возведение растянулось во времени, превратившись в типичный соборный долгострой) производит неизгладимое, уж слишком необычные у него элементы оформления. Сейчас вовсю ведутся работы над центральной частью, так что в кадр неумолимо лезут краны и строительные леса, но нам к этому уже не привыкать (примерно такую же картину мы наблюдали в греческом Акрополе). Причем работы ведутся на глазах у публики – внутрь можно вполне легально попасть, а за дополнительные деньги и отстояв двухчасовую очередь, можно подняться на лифте на смотровую площадку, чтобы разглядеть украшения башен более внимательно и окинуть окружающий город взглядом. Тратить время в очередях мы не стали, справедливо решив, что Барселону лучше смотреть изнутри, а не сверху, и отправились в другую местную туристическую Мекку – Готический Квартал. Поплутав по метро (будьте внимательны, на плане все железнодорожные виды транспорта имеют единую нумерацию, и не все из них – метро), мы оказались вблизи проспекта Пассеч-де-Грасиа, болезненно красивой с шикарными фасадами (в их проектировании принимал в том числе и Гауди – его модернисткие произведения неизбежно бросаются в глаза благодаря необычным формам и плавным линиям) зданий улице. Осмотр старого города принес немало приятных моментов, хотя и тут не обошлось без разочарования – готическая жемчужина, этот угластый и мрачный центральный кафедральный собор, также ремонтируется. Честно говоря, я уже не могу себе представить сколько-нибудь значимое архитектурное сооружение без лесов. Если нет лесов – значит подделка, а настоящее здание ремонтируется где-то в другом месте. Время нас неумолимо поджимало, поэтому угасающий световой день принято было решение посвятить очень фотогеничному месту рядом с музеем искусства Каталонии. Туристов туда привозят поздно вечером на шоу фонтанов, но и без подсвеченной воды там есть на что посмотреть. Музей расположен на горе Монжуик, и забравшись на каскады лестниц, мы получили прекрасный обзор всего города. За музеем разбит великолепный парк, а чуть дальше имеет место впечатляющее произведение гигантомании – Олимпийский стадион; первый закрыт, а второй, конечно же, ремонтируется.

Фрешинет и Монсеррат (четвертый и пятый ряды)

К огромному моему сожалению, у нас не оказалось действительных водительских прав, и мы были несколько ограничены в перемещениях. Конечно, в Испании великолепно развит общественный транспорт всех видов, следующих расписанию, но все же не во все места на нем можно удобно добраться. Одной из таких точек, труднодоступной (из Салоу), но обязательной к посещению, является гора Монсеррат и одноименный бенедиктинский монастырь. Чтобы не делать крюк через Барселону, пришлось покупать экскурсию у Тез-Тура. Увы, как часто бывает, путь к интересному месту ведет через менее интересное. В данном случае туристов сначала привозят в местный знаменитый заводик Фрейшанет по производству кавы (игристого вина). Там нас долго водили по почти пустым залам со школьными плакатами на стенах и показывали агиткино. После поездки по бесконечным складам с бутылками, нам предложили, наконец, опробовать напиток, про который битый час в подвале разглагольствовали, а потом, подвыпивших, повели в магазин. Наши спутники по автобусу, конечно же, раскупили половину ассортимента – будто они не знали, что все это можно приобрести дешевле в ближайшем к их отелю супермаркете. А продегустированная кава нам не понравилась. Может быть, она была слишком кислой, а может, просто портилась погода, а с ней и настроение – солнце бы сильно украсило кадры. Но когда автобус, наконец, дотащил нас до поезда, готового вознести к монастырю, тучки стали уступать место синему небу, и Монсерат предстал перед нами во всем совем великолепии. Архитектурный комплекс там не очень большой, но чрезвычайно живописный. Отдав ему положенную фотографическую дань, большинство туристов отправилось внутрь главного собора постоять в здоровой очереди, целью которой – прикоснуться к скульптурке Святой Девы, загадав при этом желание. Есть поверье, что все загаданное при этом обязательно сбудится. Кстати, именно с этой скульптуры и начался, собственно, монастырь. По легенде, из одной из пещер на горе четыре субботы подряд неким местным мальчикам являлся свет. Мальчики были напуганы, позвали взрослых, и те уже нашли ту самую скульптуру. К этой святой пещере сейчас может добраться любой желающий – туда ведет очень симпатичный маршрут (часть из которого можно преодолеть на фуникулере). Мы пожелали и, хотя тропинка оказалась непростым испытанием (учитывая высоту и тридцатиградусную жару), нисколько не пожалели. Всего предусмотрено примерно десять различных маршрутов, и, поскольку из предоставленных в наше распоржение трех часов не все истекли, мы еще поднялись на самую вершину Хуана, откуда открываются дивной красоты виды. Прекрасное место, куда, по большому счету, нужно приезжать на целый день.

Порт Авенутра (шестой ряд)

Посещать парки развлечений – занятие, по большей части, конечно же, детское. Но это не касается парка Порт Авентура, с его отнюдь не детскими аттракционами. Взять хотя бы новое развлечение – ускорение, когда 30 человек разгоняют до 135 км/ч менее чем за 3 секунды. Ощущения при этом самые экстремальные. Поездку (длящуюся с минуту) снимают на видео, и потом все желающие могут заказать себе DVD со своими искаженными ужасом или восторгом лицами. Снимают там, кстати сказать, на всех аттракционах, и после каждого успешного запуска можно заказать себе фото на память. Особенно впечатляюще смотрится фото со «Свободного падения», сделанное на высоте 86 м – там у многих улыбки на лице уступают место чему-то блуждающе беспокойному. Всего в парке числится с десяток подобных экстремальных штук, и чтобы прокатиться на каждой, нужно отстоять обычно немалую очередь. Впрочем, парк для желающих сэкономить время продает дополнительно так называемые Express Pass, позволяющие практически на все попасть в специальный обход. Мы также, уплатив взнос в 40 EUR, примкнули к VIP персонам, и время терять даром не стали. Зачем стоять в очередях, уж лучше эти драгоценные минуты потратить на осмотр самого парка, а уж поверьте, там есть на что взглянуть. Он разделен на несколько тематических зон, среди которых есть полинезийская, мексиканская, американская, китайская. Каждая зона тщательно оформлена в соответствующем стиле, создавая антураж и атмосферу погружения в соответствующую кульутуру. Например, в американской зоне вы попадаете в типичный городок дикого запада (голливудо-вестерного типа), в котором есть даже железнодорожная станция с расписанием поездов (действительно курсирущих!). А в мексиканской зоне возведены вполне даже аутентичные индейские пирамиды (нам ведь, как известно, есть с чем сравнивать). Традиционная мексика тоже не осталась без внимания, и даже бродят по тамошним ресторанам мариачи, совсем как настоящие. Аттракционы, конечно же, также выполнены с учетом местного колорита. Так, например, у китайцев поездка через три мертвые петли и всевозможные переворачивания называется «Дракон Кхан» (оказывается, это самая большая разновидность «американских горок» в Европе), а у поленизийцев можно получить на одежду охапку воды при сплаве с горы (зовется это “Splash”). Согласно графика на специальных сценах проводятся тематические шоу, но мы пришли за острыми ощущениями, а не за визуальными впечатлениями, и представления не посещали. В общем, парк замечательный, и день в нем пролетает совершенно незаметно.

Таррагона (седьмой ряд)

В нескольких остановках рейсового автобуса от Салоу находится довольно крупный исторический центр под названием Таррагона. Место это славно тем, что оно было заложено еще во времена римской империи. Как вы понимаете, не обошлось без стадиона, акведука, амфитеатра и различных административных сооружений, от которых сейчас осталось, конечно, совсем немного, но, тем не менее, есть на что взглянуть. Кроме того, еще при римлянах началось возведение оборонительных сооружений, и остатки их более современной версии очень неплохо сохранились и отобрали пару десятков мегабайт карточки в нашем фотоаппарате. В центре старого города находится очень красивый кафедральный собор, и он... правильно, ремонтируется. Правда, главный фасад его открыт взорам восхищенных туристов, и внутри его можно погулять и прикоснуться к суровой древности, но при съемках обязательно откуда-то сбоку в кадр норовило протиснуться какое-нибудь строительное оборудование. Такова жизнь; еще немного, и кран станет неотъемлемым атрибутом прекрасного...

Как вы понимаете, в Испании нам понравилось так что никаких сил нет. В итоге, в списке моих задач возники еще две записи: «Вторая поездка в Испанию» и «Третья поездка в Испанию», и я постараюсь отчитаться об их выполнении в ближайшие несколько лет.